Поиск по творчеству и критике
Cлово "CARTE"
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Часть текста: Шкатулка провинциального кавалериста (Опись) Шпоры, пачка зубочисток, Сорок писем от модисток, Шитых шелком две закладки, Три несвежие перчатки, Бинт и средство для усов, Пара сломанных часов, Штрипки, старая кокарда. Семь квитанций из ломбарда, Пистолет, «salol» в облатках, Анекдоты в трех тетрадках, «Эсс-буке» и «Гонгруаз», Два листка кадрильных фраз, Пять предметов из резинки, Фотография от Зинки, Шесть «варшавских» cartes postales, Хлястик, карты и вуаль, Красной ленточки клочок И потертый темлячок. Примечание Сат. 1908. № 37. С. 6. Под заглавием: «Шкатулка провинциального кавалера». После ст. 16 было: «Дворянин Лука Удищев», Граф Кутузов-Голенищев. В Сатирах, 1922 заглавие претерпело еще одно изменение: «Шкатулка провинциального Cabalero». «Salol» в облатках — лекарственное средство, применявшееся при расстройстве желудка. Изготовлялось в виде пилюль в облатках, т. е. в оболочке из желатина или крахмального теста. «Эсс-буке» (фр. ess-bouquet) — разновидность духов, цветочная эссенция. « Гонгруаз » — венгерская помада для усов. «Варшавские» cartes postales — открытки эротического содержания. « Лука Удищев » — слегка измененное название неподцензурных изданий скабрезного содержания, приписываемых молвой И. С. Баркову. Голенищев-Кутузов А. А . (1848–1913) — салонно-аристократический поэт. Темляк — петля на рукояти шашки из расшитой ленты с кистью на конце.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: гладиатора. Полиция вмешалась и запретила диким зверям играть. Львицы же, дуры, не понимают, что надо нападать нарочно, а не в самом деле. Но это даже хорошо… Жена портного с двумя миловидными римскими мальчиками получила кинопенсию и очень довольна, тем более что портрет ее был напечатан во всех воскресных приложениях. А меня пригласили играть в львиной шкуре роль льва в виде двух задних лап с хвостом. Передние лапы с головой, как лучше оплачиваемые, достались по интриге бездарному сыну кинопарикмахера, с упоминанием фамилии на афишах и с оплатой трамвая в оба конца. Я не знаю, как начинал Чаплин, но эти интриги меня съедают. Мои львиные лапы через полторы недели кончаются. Другого ничего не предвижу. В гиды, несмотря на знание древней истории по Виноградову, — не принимают. У ихнего профессионального союза странная пролетарская этика. «Наше занятие, — говорят, — потомственное и почетное. Если мы форестьеров станем в гиды допускать, то кому же мы в Колизее очки втирать будем?» Нет ли у Маркса на этот счет разъяснения? Справьтесь, пожалуйста, уж я им нос утру!.. Домов здесь строят — пропасть. Все больше в стиле царя Навуходоносора, когда он в безумие впал ...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: уши двумя оттопыренными указательными пальцами. Для точности следует добавить, что пальцы ее не плотно примыкали к ушам. — Париж! Скажите на милость… Париж ей нужен, мировой центр для переваривания ежедневной овсянки… Как крысы в трюме живем. Пароход роскошный, кто-то там наверху пляшет, из шампанского ванны принимает. Да нам-то что с того, я вас спрашиваю? Коврика постельного за окошко вывесить нельзя… Домашних зверей, за исключением хладнокровной черепахи, держать не позволяют. Эгатите! Даже не известно, млекопитающее она или гад подземный. В Медоне, матушка, хоть страуса в квартире держи, никто слова не скажет. Выпустил его в огород, на крыше плющ пощиплет, — красота… А черепаха ваша — пресс-папье ползучее, утюг с хвостом… Тьфу! Где ножницы, Вера?! Вера, не отнимая пальцев от ушей, показала глазами на камин. Сидор Петрович отчекрыжил пуговицу с мясом, пришпилил петлю английской булавкой и вздохнул свободно. — Опять же пейзаж. Тут у тебя перед глазами стенная плесень да ордюрные баки во дворе, — а там… ливанский кедр, и сквозь него Млечный Путь по ночам переливается. Голуби медонские в окно залетают. — Ты видел? — не выдержала Вера Ильинична. — Пила несчастная! — Старожилы рассказывают. А тут… моль к тебе залетит… Целуйся с ней! Воздух каменноугольный, солнце в шесть утра по потолку поползает и кончено. В это время порядочные люди спят. Господи! Чихнешь громко, нижние жильцы ядовитые слова произносят. Трамвай на углу прогремит, — будто у тебя в спальне носорог пьяный на задних лапках прошелся. А в Медоне… — Брось! Ты мужчина. Твое дело средства добывать, а не местожительством заниматься. Президент республики Парижем доволен, Ротшильд доволен, Сидор Петрович Костяшкин из Пензы в Париж ворвался — пейзаж ему не нравится… Галстук наизнанку зачем напялил? Евразиец несчастный! Готов? — Сейчас. Не венчаться...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: Верный и окончательный способ получения новой карт-д’идантите 1 Заведите тетрадку для наклейки из эмигрантских газет всех взаимоуничтожающих друг друга справок по данному вопросу. 2 Закажите полдюжины похожих на любого детоубийцу ваших фотографических карточек без шляпы, бороды и усов. 3 Расспрашивайте каждый день всех знакомых и незнакомых, куда они ходили, куда не ходили, что делали и чего не делали. 4 Пойдите в ближайший комиссариат, чтобы убедиться, что с этим визитом вам отнюдь не следовало торопиться. 5 Снимитесь еще раз, потому что ваши первые карточки от многомесячного пребывания в боковом кармане успели выгореть. 6 Пойдите еще раз в комиссариат, чтобы (см. пункт 4). 7 31 декабря 1925 года возьмите с собой походную кровать и сандвичи и пойдите в ваш комиссариат с твердым намерением не возвращаться оттуда до тех пор, пока не получите новой карт-д’идантите. Юрисконсульт «Бумеранга» б<ывший> архитектор б<ывшей> Житомирской городской управы И. КАНАУС Примечание ИР. 1925. № 29. С. 16. Подпись: И. Канаус. Карт-д’идандите (фр. — carte d’idantité) — вид на жительство во Франции, документ, который предписывалось иметь каждому иностранцу, достигшему 15 лет. В 1925 году плата за удостоверение в комиссариате составляла 200 франков в год. Срок действия — два года, после чего необходимо было ходатайствовать о его возобновлении. Несмотря на хлопоты и траты, русские эмигранты предпочитали этот документ «нансеновскому паспорту».
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: я из Москвы, Потому что жить там нудно,— Но в Париже мне, увы, Тоже, братцы, очень трудно… Поступил бы я в Гиньоль, Да у них язык французский… Переучиваться, что ль? Я ведь, миленькие, русский!.. Смокинг не на что купить… В кошельке два су на ужин… В кино, что ли, поступить? Да кому Петрушка нужен? Стать шофером? Черта с два! План Парижа, брат, не шутка. Все, бывало, трын-трава,— А теперь — уй-юй — как жутко!.. (Всхлипывает) Явление II Ажан: Эй, гражданин, ваша карт-д’идантите? Петрушка (встряхивается ): У сороки на хвосте! Ажан: Ваше ремесло? Петрушка: В Каспийское море под лед унесло. Ажан: Какое у вас поручительство во Франции? Петрушка: Две московских ломбардных квитанции. Ажан (кричит) : Кто вас здесь может ре-ко-мен-до-вать? Петрушка: Почтеннейшая барыня, Кузькина мать. Ажан (наступая): Где вы жи-ве-те?! Петрушка (отступая): В Люксембургском саду у голландской тети… Ажан (плюется и тащит его) : Тьфу! Пожалуйте в полицию для объяснения. Петрушка (визгливо кричит): Уй-уй-юй! Какое приключение! Матрена Ивановна, законная супруга, Петрушке туго!.. Полно глазеть на дамские шляпки,— Я попал ажану в лапки! Явление III Матрена Ивановна (кокетливо) : Отпустите его, господин ажан, У него нету ни квартиры, ни д’аржан… Сделать вам глазки? Показать вам мои подвязки? Ажан (крутит, покачиваясь, усы). Петрушка: Кувалда! При муже?! Матрена Ивановна: Смотри, чтоб не было хуже… (К ажану) Ах, какой вы, господин ажан, симпатичный! Сразу видно, что кавалер столичный: Красные кантики, синий мундир! Ангел! Ландыш! Кумир! Ущипнуть вас за щечку? Петрушка ее оттягивает. Ажан (сладким голосом): Попала в самую точку… Ну что ж, живите, шут с вами,— Надо ж сделать снисхождение даме. Только достаньте поручительство… Петрушка (в сторону): От месопотамского правительства, Писанное вилами на воде… Ажан: Очень приятно: Adieu! (Обнимает Матрену...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: он, как болван, Носил ей какие-то книги — Пудами. Конечно, прекрасные миги Казались годами, А старые скверные годы куда-то ушли. Потом Она укатила в деревню, в родительский дом, А он в переулке своем На лето остался. Странички первого письма Прочел он тридцать раз. В них были целые тома Нестройных жарких фраз... Что сладость лучшего вина, Когда оно не здесь? Но он глотал, пьянел до дна И отдавался весь. Низал в письме из разных мест Алмазы нежных слов И набросал в один присест Четырнадцать листков. Ее второе письмо было гораздо короче. И были в нем повторения, стиль и вода, Но он читал, с трудом вспоминал ее очи, И, себя утешая, шептал: «Не беда, не беда!» Послал «ответ», в котором невольно и вольно Причесал свои настроенья и тонко подвил, Писал два часа и вздохнул легко и довольно, Когда он в ящик письмо опустил. На двух страничках третьего письма Чужая женщина описывала вяло: Жару, купанье, дождь, болезнь мама, И все это «на ты», как и сначала... В ее уме с досадой усомнясь, Но в смутной жажде ...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: из-под какао, а в ящике пробковый человечек. Я ему накрасил зеленые усы и сшил из старого лоскутка штанишки… Бабушка сказала, что я умник, а я ей подарил этого человечка, чтобы, когда все идут спать, она могла с ним играть. В воскресенье едем на узкоколейке в Тулон. У меня есть десять франков и я тебе куплю сюрприз. Январь. Лаванду. Целую тебя три миллиона раз. Митя 2 От Нины — Мите Здравствуй, Митенька, курносый петушок (не обижайся, потому что от чистого сердца). Живем мы на краю Парижа, где только одни заборы да рекламы с детским мылом. Лавочки маленькие, в окошках зубной элексир рядом с карандашами и леденцами-сосульками. Каждый день из школы иду мимо и рассматриваю. Даже надоело. Домик наш дощатый, во дворе. Над нами художник-испанец все по комнате ходит; когда он рисует — неизвестно. У нас в комнате ветер, даже обои шуршат. Но папа сегодня принес от соседей лестницу и будет войлочной тесемкой раму обивать. Тогда дуй, сколько хочешь, а нам все равно. Печка у нас завелась пресимпатичная. Три ноги, вверху конфорка. Когда разгорится, красная делается, как тетя Клавдия после головомойки, и чайник на ней так и подпрыгивает. И ничего у нас не цветет. Мама принесла какую-то кудрявую травку вроде папоротника, и она уже завяла, потому что кот ее всю...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: толстый конверт, прочел, удивленно хмыкнул и позвал сестру, которая возилась на кухне с жарким. — Нина, поди-ка сюда!.. — Сейчас несу!.. — Да нет! Я про письмо. Нина Николаевна простучала каблучками по коридору, внесла на сковородке еще ворчавшую свиную котлету, поставила ее перед братом и села напротив него, деловито облокотившись: — Ну? — Угадай, от кого. — Прекрасный пол? — она подразнила, но видно было, что ни на секунду не верит тому, что сказала. — Нет… Какое… От Петухова. Помнишь? — От какого Петухова? — Боже мой, товарищ по гимназии. Толстый такой, блондин… — Не помню. Ну, так что же? — Да вот. Переезжает в Петербург. По этому поводу вспомнил о моем существовании, выражает уверенность и прочее. На ты. Все, как следует. — Ты что же? Дружил с ним? — Почти. Водку пил, банчок. Давал ему списывать. Да, дружил! — вдруг радостно вспомнил Василий Николаевич. — Рыбу ловили, как же, раков. За Катюшей Кривенко вместе ухаживали, только обоим был нос: Шильский-бродяга перебил, красивый был, мундир такой шикарный… Куда нам!.. Фу, как давно было — точно триста лет назад. (Василию Николаевичу шел тридцать первый год.) Он мечтательно отправил в рот приставшую к краю тарелки картофелинку и вздохнул. — Гм… Что ж ты, Васюк, с ним будешь делать? — озабоченно спросила Нина. — Он, пожалуй, так со всеми потрохами к нам и ввалится. Она представила себе их три чистенькие комнатки и постороннего полного человека: непременно курит, все трогает руками, валяется целыми днями на новом диване и съедает один весь их обед. — Нет, зачем же… — нерешительно протянул Василий...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: декабря и 1932, 2, 7, 10, 16, 22, 26, 30 января, 6, 13, 16 февраля. Полностью перепечатана в харбинской газете «Заря». Время написания поэмы, по всей вероятности, совпадает со временем публикации. Это подтверждается и авторской пометкой: «1931», которая сопровождала появление первых глав поэмы в печати. Обнаруживается также синхронность времени публикации с содержанием. Так, глава XV, появившаяся 29 декабря, начинается словами: «Под Новый год в час утренний…» Поэма как единое целое впервые публикуется в настоящем издании. Глава II Ро-де-шоссе (фр. res-de chaussée) — так принято во Франции называть первый этаж дома (первым этажом там считается второй). Блеманже — сладкое блюдо из сливок, десерт. Глава III Корпуленция — шутливое выражение для обозначения тучного, крупного телосложения. Глава V …приехавший из Африки российский эскулап. — Прототипом этого экзотического персонажа послужил, надо полагать, В. Н. Унковский (1888–1964). Врач по образованию, он сочетал медицинскую практику с литературным творчеством, активно печатался в эмигрантской периодике (статьи, очерки, рассказы). В 1925–1926 годах работал по контракту санитарным врачом в Дагомее (Африка). Его обширная африканская коллекция реликвий, а также множество сувениров красочно описано Сашей Черным в рассказе «Африканские вещи». Глава VI Пневматичка (фр. carte pneumatique) — вид срочной пересылки писем посредством сжатого воздуха по трубам. Скорость доставки не уступала телеграфу, но стоила намного дешевле. Пневматической почтой пользовались те, у кого не было телефона. Глава IX Бошо — государственный экзамен. Глава XI...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: расстоянии Друзья и родственники холодно молчат, И девушки любимые не пишут… Печальна жизнь покинутых галчат, Которых ветер бросил через крышу,— Еще печальнее нести из poste-restante В глазах усмешку, в сердце ураган. Почтовый франт сквозь дырочку в окне Косится на тебя с немым презреньем: Как низко нужно пасть в своей стране, Чтоб заслужить подобное забвенье! За целый месяц только carte-postale. Внизу «поклон», а сверху — этуаль. Противны горы, пальмы и маяк! На языке вкус извести и серы. Ужель все девушки вступили скопом в брак, А все друзья погибли от холеры?! Иль, может быть, пронесся дикий слух, Что я ограбил двух слепых старух? Все может быть… У нас ведь всяким вракам На расстоянье верят так легко. Уехал — значит, шулер и собака… Поди, доказывай, когда ты далеко! А девушки любимые клюют Все то, что под рукою, рядом, тут… Особенно одно смешно и кисло знать: Когда вернешься — вновь при свете лампы Друзья сойдутся и начнут ругать И наш и заграничные почтамты — Окажется, что зверски все писали,...