Поиск по творчеству и критике
Cлово "PUCE"
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: двадцать франков — Больше не является. Сверху море, снизу море, Посередке Франция. С кем бы мне поцеловаться На подземной станции? Мне мясник в кредит не верит — Чтой-то за суровости? Не пойти ли к консультанту В «Последние новости»? Чем бы, чем бы мне развлечься? Нынче я с получкою. На Марше-о-пюс смотаюсь, Куплю швабру с ручкою. На булонском на пруде Лебедь дрыхнет на воде, Надо б с энтих лебедей Драть налоги, как с людей... Как над Эйфелевой башней В небе голубь катится... Я для пачпорта снималась — Вышла каракатица. Над Латинским над кварталом Солнце разгорается... У консьержки три ребенка, А мне воспрещается. Мой земляк в газете тиснул Объявленье в рамке: «Бывший опытный настройщик Ищет место мамки». II Эх ты, кризис, чертов кризис! Подвело совсем нутро... Пятый раз даю я Мишке На обратное метро. Дождик прыщет, ветер свищет, Разогнал всех воробьев... Не пойти ли мне на лекцию «Любовь у муравьев»? Разоделась я по моде, Получила первый приз: Сверху вырезала спину И пришила шлейфом вниз. Сена рвется, как кобыла, Наводненье до перил... Не на то я борщ варила, Чтоб к соседке ты ходил! Трудно, трудно над Монмартром В небе звезды сосчитать, А еще труднее утром По будильнику вставать!.. У меня ли под Парижем В восемь метров чернозем: Два под брюкву, два под клюкву, Два под садик, два под дом. Мой сосед, ...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: и освежала, гнала прочь дремоту и нешоферские, посторонние мысли. Но на стоянках, в минуты антрактов, он стоял, прислонясь к тусклой стойке, перед багровым, похожим на банщицу ресторатором и думал о своем, потягивая скверный, теплый кофе. Ни грога, ни кальвадоса он давно уже не пил: каждый сэкономленный франк шел на «мечту». И не раз гул отъезжавшего такси казался ему морским прибоем, лампочка над грязно-сизой стеной — пылающим в лазури солнцем, а безбровый вялый ресторатор — добрым рыбаком, молчаливым и уютным собутыльником. Жена сидела в тесной меблированной комнатушке возле Порт-д-Орлеан и по целым дням пришивала бархатным собачкам глаза и уши. Эти, похожие на недоносков, уродцы заполняли все стулья, стол, валялись на кровати в ногах отдыхавшего от обеда мужа, амфитеатром громоздились на узком диванчике. У всех были идиотские косые, круглые глаза, — так что глядя на них, невольно каждый испытывал чувство сердечной тошноты и сам начинал сводить глаза к носу. У всех одно ухо торчало штыком кверху, другое висело...