Поиск по творчеству и критике
Cлово "1937"
Входимость: 2. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 8кб.
Часть текста: из бурой нефти Сделать человеку покорных слуг… Иванушки-Дурачки Сели задом наперед на украденный трактор, Партийный Стенька Разин свистнул в два пальца,— Через ухабы, чрез буераки Напролом по башкирско-марксистскому компасу; «Из-за острова… влево… на стрежень, К чертям на рога! Вали!» И вот, когда ржавый трактор Свалился кверху колесами в смрадную топь, Когда в деревнях не стало ни иглы, ни гвоздя, Когда серп и молот можно было увидеть Лишь на заборных плакатах, Когда свои интеллигенты, Святые Дурни, Сдавленные партийными задами, Связанные по рукам и ногам, Храпели под досками,— Тогда красные ослы призвали Спецо-варягов: «Тройной оклад! Отборное меню! Барские квартиры за проволочными заграждениями! Оазисы сытого буржуазного жития Средь нищей пустыни! Стройте! Гоните! Сдавайте мозг напрокат,— Свои заплевали… Чужие надежней…» И вот потянулись из разных стран Высокопробные роботы: Китай, Гвинея, Советская ль вотчина — Деньги не пахнут, икра не смердит, Соловецких стонов не слышно… Завод на завод! Этаж на этаж! Электрический трест для выделки масла Из трупных червей! Небоскребы из торфа! Свинец из трахомы! Крематории с самоновейшим комфортом Для политкаторжан! Самогон из мощей Ильича! Перегоним Америку!.. И снова шиш… Стоэтажный шиш, Грандиозный, советский, сталинский шиш… И снова клич: «Милость беспартийным! Пощада интеллигентам! Амнистия мозгам! Выдать пострадавшим и недомученным премию От тысячи до...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: а внизу мы сидим, покачиваемся и закусываем. Соловьи в кустах аккомпанируют. Где уж мне — только Фету впору описать… Помню, бывало, Пасха поздняя и теплая выпадет, предпасхальные дни один другого краше пойдут. А в доме — флигелек у нас белый в саду стоял — битва русских с кабардинцами! Чухонка Дарья с дворником ковры волокут, друг на друга огрызаются, стулья все вверх ножками на столах, портрет Достоевского на кровати, халат — сам Шерлок Холмс не сыщет. Придешь из банка, живому человеку посмотреть на живое любопытно: жена с Дарьей замазку с двойных рам сдирают, кислоту и вату с гарусом прочь уносят, суконка по стеклам, как кенарейка, заливается. Под ватой песок набрякший. Поколупаешь, потрогаешь пальцем — надо же хоть раз в году развлечься. У ног кот, Брандмайором прозывался, выгибается. Тоже ему удовольствие: на свидания теперь не через кухню будет бегать, а прямо из окна в сад. В старой оранжерее у него по вечерам целый гарем собирался… Жена, конечно, меня за дверь, сердится, словно я всю ее стратегию нарушил: — Брось, Васюк! Что ты как семилетний… Только мешаешь. Возьми «Речь», поди в сад почитай… И уйдешь. Хоть эту «Речь» я уж в банке два раза насквозь прочитал, читаю в третий. А то подложишь ее под себя на сырую скамью и на скворешницу смотришь: «Прилетели, милые!» Брандмайор о плечо трется, тоже на скворцов любуется. Я, так сказать, бескорыстно, а он гастрономическую лирику разводит, урчит. * * * О самом главном толком и вспомнить не могу. Потому к этому делу меня и на пушечный выстрел не подпускали… В кухонной лаборатории жена с Дарьей засядут. Толкут, цедят, месят, лучше и носу не показывай. Иной раз изловчишься, изюму немного стянешь, миндаля. Пожевать ведь сладкого...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: в этот день эмигрантом . Как этого достигнуть? В среду утром вы просыпаетесь, с разбега вскакиваете в туфли и идете в коридор. Из-под двери зловеще торчат три эмигрантские газеты и четвертая лимитрофная, которую почему-то подсовывают вам же, хотя адресат живет этажом выше. Соберитесь с мужеством! Зажмите газеты каминными щипцами и запихните их до следующего утра за угольный ящик… Звонок. Безработный приятель придрал с другого конца Парижа, чтоб вернуть вам зачитанный год назад 5-й том «Архива рус. революции» и пересказать его вам своими словами… На блестящем французском языке, усиленно грассируя, ответьте ему через дверь, что вы позавчера уехали в Брюссель хоронить своего молочного брата. Обедайте в этот день дома. Кусок творога (в виде сердца), немного луку (если вы переносите) и полметра хлеба. Ни в «Днепр», ни в «Урал», ни в «Аму-Дарью» не ходите! Никто к вам не подсядет с расспросами: «Куда мы идем, куда мы заворачиваем?» За соседним столиком не будут трещать о чудесном случае с аппендицитом Софьи Мироновны… Соседнего столика — нет. Молча и радостно съешьте свой творог, бездумно следя, как жизнерадостная моль кружится над вашими брюками… Пожмите ей сочувственно лапку. Беззаботный, как молодой ковбой, вы выходите на улицу и садитесь в первый встречный трамвай, тщательно обходя пассажиров, у которых торчат из карманов эмигрантские газеты. Последняя остановка: зелень, птицы, фонтан. Вы садитесь на скамью и стараетесь не думать о скамье, на которой вы ели в 1914 г. в Житомире дыню. Запел чиж? Не мучьте себя, что это чиж французский, а не орловский и...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: либретто оперы «Краснодемон». Было бы, может быть, более точно назвать эту оперу «Кавказской Вампукой», но авторские права, к сожалению, не принадлежат нам. Редакция АКТ I Демон на красной скале в красноармейском шлеме со звездой поет «Интернационал». Ангелы в небе стыдливо закрывают уши. У ног Демона аэроплан, подаренный ему парижским «Союзом возвращения на родину». В облаках проплывает задумчивая тень Карла Маркса с «Капиталом» под мышкой. Хор тифлисских кинто под аккомпанемент зурны заливается. Арарат большой гора — Константинополь видно… Чемберлен убил бобра, Как ему не стыдно! Демон величественно сходит со скалы, берет в одну руку серп, в другую — молот, в зубы — кинжал, танцует лезгинку и баритонит. На воздушном океане Без руля и без ветрил Над Европою парил… Сбросил сотню прокламаций, Всунул солнцу в грудь кинжал, С облаков на Лигу наций Равнодушно наплевал… Багровое солнце, истекая буржуазной кровью, конфузливо скрывается за горы. Демон в сгущающейся мгле достает из ущелья бурдюк с кахетинским, высасывает его до капли и бросает в пропасть. Клянусь я мировым пожаром, Тебя, капитализм-паук, Я сброшу в пропасть над Дарьялом, Как этот выжатый бурдюк! За сценой красноорудийная пальба. Из люка появляется американец-миллиардер. Демон предлагает ему нефтяную концессию. Оба обнимаются и, напевая «Аллаверды», садятся в автомобиль и уезжают в духан под горою заключать контракт. АКТ II Выстланный червонцами двор князя Гудала. Рабы, закованные в кандалы, разносят гостям шашлык и самогон. Гурии, подстегиваемые бичами, принимают пластические позы. Крупный помещик, князь Гудал, лениво глотает поданные ему на платиновом блюде крупные жемчужины и, икая, басит. Я давлю свой народ И живу я развратно… Но возмездье придет, Это мне неприятно! О дочь моя Тамара, Запомни мои слова: Ты выйдешь за комиссара ...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: эмигранты и председатели парламентов возвращаются с океана в столицы. Мускулы депутатов за летние каникулы окрепли и готовы в предстоящих осенних дебатах подтвердить слабое человеческое слово соответствующим убедительным телодвижением. Начало многообещающее… Консервативные китайцы тщательно готовятся к красному самоубийству; совбуревестники торгуют водкой, флиртуют с пейзанами, спецами и Муссолини; II Коминтерн ходит с мылом за III и тщетно убеждает его умыться; английские тред-юнионы вступили в гражданский брак с серпом и молотом: брак по любви с английской стороны и по расчету с московской. В итоге преждевременно мертворожденное дитя: забастовка английских моряков с результатами, не стоящими и одной керенки… На помощь Лиге наций неожиданно пришли спириты и решили замирить земной шар при помощи разоруженной армии духов. Макдональд гостил у короля (собирается ли король гостить у Макдональда, нам неизвестно)… Папа ведет войну с короткими платьями, что, конечно, много сложнее войны в Марокко. Звери и птицы сбегают из...