Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "V"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Часть текста: Финляндии Я удрал из столицы на несколько дней В царство сосен, озер и камней. На площадке вагона два раза видал, Как студент свою даму лобзал. Эта старая сцена сказала мне вмиг Больше ста современнейших книг. А в вагоне - соседка и мой vis-а-vis Объяснялись тихонько в любви. Чтоб свое одинокое сердце отвлечь, Из портпледа я вытащил "Речь". Вверх ногами я эту газету держал: Там в углу юнкер барышню жал! Был на Иматре. - Так надо. Видел глупый водопад. Постоял у водопада И, озлясь, пошел назад. Мне сказала в пляске шумной Сумасшедшая вода: "Если ты больной, но умный - Прыгай, миленький, сюда!" Извините. Очень надо... Я приехал отдохнуть. А за мной из водопада Донеслось: "Когда-нибудь!" Забыл на вокзале пенсне, сломал отельную лыжу. Купил финский нож - и вчера потерял. Брожу у лесов и вдвойне опять ненавижу Того, кто мое легковерие грубо украл. Я в городе жаждал лесов, озер и покоя. Но в лесах снега глубоки, а галоши мелки. В отеле все те же комнаты, слуги, жаркое, И в окнах финского неба слепые белки....
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Часть текста: Свидетель бог! Чтоб отложить в сундук - Вы не лизали сильных ног, Ни даже рук. Вам все равно - Еврей ли, финн, иль грек, Лишь был бы только не "евно", А человек. Твои глаза (Перехожу на ты!) Как брюк жандармских бирюза, Всегда чисты. Ты vis-а-vis С патриотизмом - пол По обьявленьям о любви Свободно свел. И орган твой, Кухарок нежный друг, Всегда был верный часовой Для верных слуг... ... На лире лопнули струны со звоном!.. Дрожит фальшивый, пискливый аккорд... С мяуканьем, визгом, рычаньем и стоном Несутся кошмаром тысячи морд: Наглость и ханжество, блуд, лицемерье, Ненависть,...
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Часть текста: ли их приносит,— Легкий ритм круговращенья,— Иль движения Жильберты, Добродетельной бретонки, Трущей стекла круглым жестом Над карнизом визави? Мой приятель, Федор Галкин, У стола, склонясь над чашкой, В кофе бублик свой макает И прозрачными глазами, Словно ангел бородатый, Смотрит томно на плиту… Если б он поменьше чавкал, Если б он поменьше хлюпал, Как насос вбирая кофе,— Он бы был милей мне вдвое… Потому что эти звуки, Обливая желчью сердце, Оскверняют тишину. — Федор! — вдумчиво сказал я, Чистя крепкую картошку: — Днем и ночью размышляя Над разрухой мировою, Я пришел к одной идее, Удивительно уютной, Удивительно простой… Если б, друг, из разных наций Отобрать бы всех нас зрячих, Добрых, честных, симпатичных И сговорчивых людей,— И отдать нам во владенье Нежилой хороший остров,— Ах, какое государство Взгромоздили бы мы там! Как хрусталь оно б сияло Над пустыней мировою… Остальные — гвоздь им в душу! — Остальные — нож им в сердце! — Пусть их воют, как шакалы, Пусть запутывают петли, Пусть грызутся, — но без нас. Федор Галкин выпил кофе, Облизал усы и губы И ответил мне, сердито Барабаня по столу: «Я с тобою не поеду. В ...
Входимость: 2. Размер: 8кб.
Часть текста: с усмешкою: «Ах» Рек пастор протяжно и властно: «Любовная страсть, господа, Вредна для здоровья ужасно!» Девица шепнула: «Да?» Графиня роняет уныло: «Любовь — кипящий вулкан...» Затем предлагает мило Барону бисквит и стакан. Голубка, там было местечко — Я был бы твоим vis-a-vis,— Какое б ты всем им словечко Сказала о нашей любви! III В облаках висит луна Колоссальным померанцем. В сером море длинный путь Залит лунным медным глянцем. Я один... Брожу у волн, Где, белея, пена бьется. Сколько нежных сладких слов Из воды ко мне несется... О, как долго длится ночь! В сердце тьма, тоска и крики. Нимфы, встаньте из воды, Пойте, вейте танец дикий! Головой приникну к вам, Пусть замрет душа и тело! Зацелуйте в вихре ласк Так, чтоб сердце онемело! IV Этот юноша любезный Сердце радует и взоры. То он устриц мне подносит, То мадеру, то ликеры. В сюртуке и модных брючках, В модном бантике кисейном, Каждый день приходит утром, Чтоб узнать, здоров ли Гейне?...
Входимость: 2. Размер: 30кб.
Часть текста: и остановился. Весь пыльный, дырявый, с кучей дряни в желобках, с водянистыми, бледными жилами, подошел вплотную к веранде — и вял. Дворницкий Марс так отъелся и обнаглел, что брезгал простоквашей, от черного хлеба отворачивался вовсе, лежал по целым дням перед кухней, урчал и снисходительно ловил пролетавших мимо носа мух. Вставали позднее. Утром уже не купались. День становился все бесконечнее. Не купались и днем: северная вода больше не нагревалась, кусалась, как бич, резала тело и гнала на берег. А на берегу ждал острый ветер, гнал в будку и забирался под мокрую кожу. Шли дожди. Целые дни жужжали косые спицы, разбивались с однотонным плеском о стекла и текли вниз, вялые и слезливые. Тяжелели и намокали сосновые кисти, свешивались длинные руки кленов, слипались и блестели листья, темнели стволы, а дождь лил, лил, лил… Только песчаные дорожки и пляж не поддавались — вбирали без конца свежую воду, рыхлели и набухали, но луж не оставалось. В один из таких дней курсистка встала в час и, не заплетая густых темных волос, зевая, вышла на веранду. Посмотрела на художника, который рисовал все тот же, начатый в мае, этюд дворника у забора, на лаборанта, лихорадочно метавшегося среди весьма толстых книг, покачала...