Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Я"

1. "Смех сквозь слезы"

Входимость: 3. Размер: 5кб.

Часть текста: и развязных, Удрал бы ты, как Подколесин, чрез окно... Царят! Бог их прости, больных, пустых и грязных, А нам они наскучили давно. Пусть их шумят... Но где твои герои? Все живы ли, иль, небо прокоптив, В углах медвежьих сгнили на покое Под сенью благостной крестьянских тучных нив? Живут... И как живут! Ты, встав сейчас из гроба, Ни одного из них, наверно, б не узнал: Павлуша Чичиков — сановная особа И в интендантстве патриотом стал — На мертвых душ портянки поставляет (Живым они, пожалуй, ни к чему), Манилов в Третьей Думе заседает И в председатели был избран... по уму. Петрушка сдуру сделался поэтом И что-то мажет в «Золотом руне», Ноздрев пошел в охранное — и в этом Нашел свое призвание вполне. Поручик Пирогов с успехом служит в Ялте И сам сапожников по праздникам сечет, Чуб стал союзником и об еврейском гвалте С большою эрудицией поет. Жан Хлестаков работает в «России», Затем — в «Осведомительном бюро», Где чувствует себя совсем в родной стихии: Разжился, раздобрел,— вот борзое перо!.. Одни лишь черти, Вий да ведьмы и русалки, Попавши в плен к писателям modernes, Зачахли, выдохлись и стали страшно жалки, Истасканные блудом мелких скверн... Ах, милый Николай Васильич Гоголь! Как хорошо, что ты не можешь встать... Но мы живем! Боюсь — не слишком много ль Нам надо слышать, видеть и молчать? И в праздник твой, в твой праздник благородный, С глубокой горечью хочу тебе сказать: «Ты был для нас источник многоводный, И мы к тебе пришли...

2. Б. К. Зайцеву

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: неспроста,— Что отменный автор должен Быть отменным человеком… Не конфузьтесь, милый Зайцев, Это сказано про Вас.   Пункт второй отметим кратко: В книжке Зайцева Бориса Не найдете вы героев, Хоть с прожектором ищи… Не легка его задача — Он о среднем человеке Пишет так, что этот средний Всех героев нам милей.   Третий пункт. Язык российский Рвут макаки, точат черви: Слово — хриплый эпилептик, Слово — ребус-спотыкач. Но ручьем хрустально-светлым Русским складом, русским ладом, Со сказуемыми в центре Льется Зайцевская речь.   Пункт четвертый. Тихий Зайцев, Как ни странно, двоеженец: Он Италию с Россией В чистом сердце совместил. Сей роман — типично русский,— И у Зайцева Бориса Римский воздух часто веет Безалаберной Москвой.   Пятый пункт вполне интимный, И никто о нем не знает, Но редактор «Перезвонов» Должен выслушать меня: Он из рукописей пестрых Ни одной чужой страницы, По рассеянности русской, Не засунул за диван.   Пункт шестой… Но, впрочем, будет… На челе у юбиляра, Я отсюда вижу ясно, Выступает мелкий пот. Слава Зайцеву Борису! В юбилей тридцатилетний Пусть его в России новой «Нива» новая издаст…   Пусть по русским закоулкам — От Архангельска до Ялты — Разлетятся, словно брызги, Книжки светлые его…   А пока мы здесь в Париже Задушевно и любовно Крикнем Зайцеву Борису Беспартийное «ура»!   Париж   Примечание   Сб. «Евреи в...

3. *** ("Солнце жарит. Мол безлюден... ")

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: *** ("Солнце жарит. Мол безлюден... ") Солнце жарит. Мол безлюден. Пряно пахнет пестрый груз. Под водой дрожат, как студень, Пять таинственных медуз. Волны пухнут…   Стая рыб косым пятном Затемнила зелень моря. В исступлении шальном, Воздух крыльями узоря, Вьются чайки.   Молча, в позе Бонапарта, Даль пытаю на молу. Где недавний холод марта? Снежный вихрь, мутящий мглу? Зной и море!   Отчего нельзя и мне Жить, меняясь, как природа, Чтоб усталость по весне Унеслась, как время года?.. Сколько чаек!   Солнце жжет. Где холод буден? Темный сон случайных уз? В глубине дрожат, как студень, Семь божественных медуз. Волны пухнут…   Примечание  Од. нов. 1911. 15 мая. В Сатирах и лирике, 1922 с пометой: Ялта.

4. *** ("Ах, зачем нет Чехова на свете!.. ")

Входимость: 1. Размер: 2кб.

Часть текста: *** ("Ах, зачем нет Чехова на свете!.. ") Ах, зачем нет Чехова на свете! Сколько вздорных - пеших и верхом, С багажом готовых междометий Осаждало в Ялте милый дом... День за днем толклись они, как крысы, Словно он был мировой боксер. Он шутил, смотрел на кипарисы И прищурясь слушал скучный вздор. Я б тайком пришел к нему иначе: Если б жил он,- горькие мечты!- Подошел бы я к решетке дачи Посмотреть на милые черты. А когда б он тихими шагами Подошел случайно вдруг ко мне - Я б, склонясь, закрыл лицо руками И исчез в вечерней тишине. Примечание Сегодня. 1922, 15 октября. А. П. Чехов был одним из тех «вечных спутников» и ориентиров, по которым Саша Черный всю жизнь сверял свой писательский компас. Особенно потребность в этом возросла в годы лихолетья, когда перед поэтом встала проблема гражданского выбора и поиска пути. «О чем бы писал сейчас Чехов, если бы жил с нами в эмиграции?» — с таким вопросом обращался поэт к А. И. Куприну в письме от 23 ноября 1921 года ( Куприна К. А. Куприн — мой отец. М., 1977. С. 207).