Поиск по творчеству и критике
Cлово "1909"
Входимость: 26. Размер: 8кб.
Входимость: 4. Размер: 8кб.
Входимость: 4. Размер: 9кб.
Входимость: 3. Размер: 107кб.
Входимость: 3. Размер: 5кб.
Входимость: 3. Размер: 73кб.
Входимость: 2. Размер: 4кб.
Входимость: 2. Размер: 111кб.
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Входимость: 2. Размер: 9кб.
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Входимость: 2. Размер: 5кб.
Входимость: 2. Размер: 4кб.
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Входимость: 2. Размер: 15кб.
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Входимость: 2. Размер: 4кб.
Входимость: 2. Размер: 4кб.
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Входимость: 2. Размер: 8кб.
Входимость: 2. Размер: 4кб.
Входимость: 2. Размер: 10кб.
Входимость: 2. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 26. Размер: 8кб.
Часть текста: . Тысяча девятьсот девятый! 1908 . А, это ты. Уже родился? 1909 . Родился, родился… Некогда мне — давай ответ и проваливай! 1908 . ( Зевает .) Куда торопишься? Что я, что ты — одна, брат, канитель. 1909 . ( Озадаченный .) То есть, как это вы можете сравнивать? Вы, можно сказать, уже разлагаться начали, а я полон сил и рвусь в бой… 1908 . ( Насмешливо .) С кем? 1909 . Вообще рвусь, дело не ваше. ( Пауза .) Умирай, что ли. Что ты на сундуке место занимаешь!.. 1908 . Что мне умирать? Я целый год уже мертвый. 1909 . Как мертвый? Да ведь ты мой родитель. 1908 . Что ж, каковы родители… 1909 . ( Осторожно спрыгивая на пол .) Я-то? Извините, пожалуйста, — мы еще повоюем! ( Вытягивается и падает .) 1908 . Что, ноги не держат? Ну, слушай — вот тебе мой отчет: жил я четыре времени года… Зимой — шиш, весной — шиш, летом — шиш и осенью — шиш. 1909 . Я вашего мистицизма не понимаю. 1908 . Понимать нечего. Великих людей за весь год ни одного. Григорий Новицкий не в счет — черт его знает, может быть, он только притворяется великим. Назад отошли лет на семьдесят… Вперед — ни с места… 1909 . А что у тебя в...
Входимость: 4. Размер: 8кб.
Часть текста: весь день среди степей Навозит,жрет и дрыхнет праздно (такую жизнь у нас,людей, Мы называем буржуазной). Благословен степной ковыль! Я тоже сплю и обжираюсь, И на скептический костыль Лишь по привычке опираюсь. Бессильно голову склоня Качаюсь медленно на стуле И пью. наверно,у меня Хвост конский вырастет в июле. Какой простор! вон пара коз Дерется с пылкостью аяксов. В окно влетающий навоз Милей струи опопанакса. А там, в углу,перед крыльцом Сосет рябой котенок суку. Сей факт с сияющим лицом Вношу как ценный вклад в науку. Звенит в ушах,в глазах,в ногах, С трудом дописываю строчку, А муха на моих стихах Пусть за меня поставит точку. 2 Степное башкирское солнце Раскрыло сияющий зев. Завесив рубахой оконце, Лежу,как растерзанный лев, И с мокрым платком на затылке, Глушу за бутылкой бутылку. Войдите в мое положенье: Я в городе солнца алкал! Дождался-и вот без движенья, Разинувши мертвый оскал, Дымящийся, мокрый и жалкий, Смотрю в потолочные балки. Но солнце, по счастью,залазит Под вечер в какой-то овраг И кровью исходит в экстазе, Как смерти сдающийся враг. Взлохмаченный,дикий и сонный, К воротам иду монотонно. В деревне мертво и безлюдно. Башкиры в кочевья ушли, Лишь старые идолы нудно Сидят под плетями в пыли, Икают кумысной отрыжкой И чешут лениво под мышкой. В трехцветном окрашенном кэбе Помещик катит на обед. Мечеть выделяется в небе. Коза забралась в минарет, А голуби сели на крышу- От сих впечатлений завишу. Завишу душою и телом - Ни книг, ни газет, ни людей! Одним лишь...
Входимость: 4. Размер: 9кб.
Часть текста: знакомился сам с собой. Конечно, теплый сосновый дом был тут же под рукой, а мороз не опускался ниже 5 градусов, но оказалось, что лес, о котором я читал у Тургенева и Аксакова и который видел больше из окон железнодорожных вагонов, был мне таким близким и своим, как будто я родился зайцем или дятлом или вырос кустом черники под сосной… Вся интеллигентность слетела радостно-легко и сразу, точно это была городская, служебная форма, тесная будничная, общеобязательная и потому надоевшая бесконечно. Да, я знакомился сам с собой (в городе у меня не было для этого времени: всегда находилось что-нибудь более важное — дела, книги, знакомства, театр и пр.) и все не мог понять, откуда же появился этот новый лесной человек? Откуда эти навыки чутко воспринимать шумы ветра, странные формы древних камней и молчаливые краски бледного неба? Вот я пишу сейчас эти слова, и у меня по-интеллигентски выскакивают какие-то эпитеты, строки округляются, а за ними медленно, но ясно вырисовывается облик «человека в очках», который задумчиво сосет карандаш и понемногу нанизывает образы, мысли, эпитеты на нить воспоминаний… «Человек в очках» берет то один цветной карандаш, то другой — и худо ли, хорошо — раскрашивает картинки. Иначе он делать не может. А там в лесу — ни лес, ни снежное озеро, ни сильное, холодное небо не казалось декорацией, или строфами лирического стихотворения, или вообще обстановкой для того маленького «я», которое стояло на камне, жевало сухой стебель и смотрело, как заяц — уверяю вас! — как заяц, вверх на дорогу… И, ей-богу, этот заяц ничего не украл у Гамсуна, ибо все зайцы любят лес, большие и маленькие. Боже мой, я вернулся в...
Входимость: 3. Размер: 107кб.
Часть текста: и категорически отвечает: — Прынцыпиально не могу! — Почему? — Балшинство спыт! — сердито возражает армянин и засыпает“. Прочтешь, усмехнешься и забудешь. А вот Саша Черный не забыл. По прошествии чуть ли не двух десятков лет этот эпизод появился в рассказе „Московский случай“. Оно и понятно, ибо „Иван Чижик“ — один из псевдонимов Саши Черного, а вернее сказать — Александра Гликберга, потому как „Саша Черный“, напомню, тоже ведь псевдоним. Из этой непритязательной истории можно сделать один далеко идущий вывод, имеющий касательство к дальнейшему разговору. Подобные самоповторения (В. Ходасевич называл их „автореминисценциями“) позволяют обнаружить некое смысловое единство текстов, сообщить что-то важное о самом писателе. Каждое вскрытое пристрастие (к теме, приему, сюжету, образу, к отдельному слову) способно пролить свет на вопросы большой значимости. Частный случай, малейшая, едва заметная деталь могут оказаться тем ключиком, которым отмыкаются многие тайны, в том числе и самое сокровенное, „тайное тайных“: генетическая связь мира художника, творчества с судьбой и личностью творца. Ну, а позволительно спросить, какие такие глубины и откровения можно извлечь из приведенной выше миниатюры? Случай с „принципиальным...
Входимость: 3. Размер: 5кб.
Часть текста: б не узнал: Павлуша Чичиков — сановная особа И в интендантстве патриотом стал — На мертвых душ портянки поставляет (Живым они, пожалуй, ни к чему), Манилов в Третьей Думе заседает И в председатели был избран... по уму. Петрушка сдуру сделался поэтом И что-то мажет в «Золотом руне», Ноздрев пошел в охранное — и в этом Нашел свое призвание вполне. Поручик Пирогов с успехом служит в Ялте И сам сапожников по праздникам сечет, Чуб стал союзником и об еврейском гвалте С большою эрудицией поет. Жан Хлестаков работает в «России», Затем — в «Осведомительном бюро», Где чувствует себя совсем в родной стихии: Разжился, раздобрел,— вот борзое перо!.. Одни лишь черти, Вий да ведьмы и русалки, Попавши в плен к писателям modernes, Зачахли, выдохлись и стали страшно жалки, Истасканные блудом мелких скверн... Ах, милый Николай Васильич Гоголь! Как хорошо, что ты не можешь встать... Но мы живем! Боюсь — не слишком много ль Нам надо слышать, видеть и молчать? И в праздник твой, в твой праздник благородный, С глубокой горечью хочу тебе сказать: «Ты был для нас источник многоводный, И мы к тебе пришли теперь опять,— Но «смех сквозь слезы» радостью усталой Не зазвенит твоим струнам в ответ... Увы, увы... Слез более не стало, И смеха нет». Примечание Сат. 1909. № 12 («Специальный гоголевский номер»), С. 4. Написано к столетнему юбилею Н. В....
Входимость: 3. Размер: 73кб.
Часть текста: черпал вдохновение в животрепещущей действительности, в изъянах и злобах своего дня, при этом остро ощущая несовершенство мира вообще. Велик соблазн прочтения Саши Черного в контексте сегодняшнего, переживаемого нами исторического момента. Тем более что обе эпохи, выпавшие на долю России в начале и в конце века, во многом схожи. Но подобный «прикладной» подход к поэзии — занятие неблагодарное — слишком стремительно меняется в последние годы политическая и экономическая ситуация. Слово художественное, в особенности ритмическое, куда емче и многомерней поверхностной разговорной и газетной правды, изживаемой каждый миг. В нем, как бы даже помимо воли автора, через какое-то наитие или откровение сказывается провидческий смысл происходящего. Не будем с высоты своих знаний судить русскую интеллигенцию. Она собственной судьбой искупила свой выбор сполна. Теперь очередь за нами. Кто знает, быть может, погружение в эпоху Саши Черного, где «люди ноют, разлагаются, дичают», поможет нам что-то понять в себе, в нашем взбаламученном времени, подойти ответственно к своей нравственной позиции. Затем хотя бы, чтоб не приобрели вновь современное звучание строки поэта: Во имя чего ежечасно Думбадзе плюют на законы? Во имя чего мы несчастны, Бессильны, бедны и темны?.. Чины из газеты «Россия», Прошу вас, молю вас — скажите (Надеюсь, что вы не глухие), Во имя, во имя чего?! * * * С чего начать экскурс в мир Саши Черного? Не будем нарушать традицию и начнем с жизнеописания. Но ограничимся лишь дописательской биографией — наиболее сокрытой и важной в становлении личности. Ибо слияние любви и ненависти в его поэзии оттуда — из тех ранних лет, когда душа еще так чиста, податлива к добру и ласке, восприимчива и уязвима. С той поры как поэт...
Входимость: 2. Размер: 4кб.
Часть текста: гостеприимство. Если это на них не подействует — поезжай в гостиницу. 3. Выгоднее приезжать вдвоем — тогда можно взять один номер и уехать на полчаса раньше компаньона, не заплатив. 4. Жидкостью от клопов полезно смазаться еще на станции отправления. Ее же можно принять и внутрь, так как московские клопы залезают даже в горло. 5. Так как перед многими московскими вратами нужно обнажать голову, то, чтобы не ошибиться, носи все время шляпу в руках. 6. Первым долгом поезжай в Сандуновские бани и, встретив там Петра Боборыкина, попроси у него автограф. 7. Завтрак в Славянском базаре (селянка, кулебяка и расстегаи), обед у Тестова (кулебяка, расстегаи и селянка), ужин у Омона (расстегаи, селянка и кулебяка), похороны на Ваганьковском кладбище. 8. Памятник Минину и Пожарскому — против пассажа. Одна из фигур Минин, другая Пожарский. Против памятника — пассаж. 9. Сев на извозчика, вообрази себя на взбесившейся двуспальной пружинной кровати. Сообразно тому и поступай. 10. Флиртовать можешь в Оружейной палате. Ухаживать там же. Расплачиваться в гостинице. 11. У Иверской — береги свои карманы и не залезай в чужие. 12. В Художественный театр можешь попасть сразу без недельного дежурства. Попав — вызови Станиславского и поцелуй у него руку. Это лучшее, что ты можешь сделать в Москве. 13. В Третьяковскую галерею иди утром, пока ты трезв и не сыт. Увидев учителя, объясняющего ученикам картины, — пережди в уборной, пока он уйдет, — тогда наслаждайся. 14....
Входимость: 2. Размер: 111кб.
Часть текста: разговор с наборщиком в коридоре и уютная ночная печаль за окном — где все это? Холодный ветер, мечущиеся фонари у дверей первого класса и ящик для писем, — все такое обычное и чужое. Особенно чужие черные буквы на стене: «Мценск». Сейчас открою дверь, глаза увидят новых людей и всякий будет нужен, как утопающему — круг. Носильщик берет мои вещи и, пробуя на руке новый чемодан, с любопытством, но почтительно заглядывает в глаза: — В номера изволите? — Нет. Лошадей надо. В Торчино. — Лошадей, ваша милость, не достать, поздно. Поздно? Как же быть? — А вы в номера, с дороги отдохнете, а утречком… — Далеко? — Два квартала-с. Номера Бочагова, Еремей довезет. — Какой Еремей? — Извозчик, то есть, у подъезда. Прикажете нести? — Несите. Клопов много? Носильщик улыбается, словно я ему рубль подарил: — Маленечко есть, господа не обижаются, ничего-с. — Ну, ладно. Прохладная пыльная тьма, собачий лай. Влезаю на темные дрожки, прижимаю к груди чемодан и доверчиво всматриваюсь в тьму. Через 10 минут жестокой тряски приехали. Еще новый человек вынырнул из тьмы, потащил вещи и привел наверх. Оказался блондином; конечно, заспанным, конечно, грязным и, конечно, первые слова: «Пожалуйте...
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Часть текста: Под сурдинку Хочу отдохнуть от сатиры... У лиры моей Есть тихо дрожащие, легкие звуки. Усталые руки На умные струны кладу, Пою и в такт головою киваю... Хочу быть незлобным ягненком, Ребенком, Которого взрослые люди дразнили и злили, А жизнь за чьи-то чужие грехи Лишила третьего блюда. Васильевский остров прекрасен, Как жаба в манжетах. Отсюда, с балконца, Омытый потоками солнца, Он весел, и грязен, и ясен, Как старый маркёр. Над ним углубленная просинь Зовет, и поет, и дрожит... Задумчиво осень Последние листья желтит, Срывает, Бросает под ноги людей на панель... А в сердце не молкнет свирель: Весна опять возвратится! О зимняя спячка медведя, Сосущего пальчики лап! Твой девственный храп Желанней лобзаний прекраснейшей леди. Как молью изъеден я сплином... Посыпьте меня нафталином, Сложите в сундук и поставьте меня на чердак, Пока не наступит весна. Примечание Сат. 1909. № 44. С. 5. …Васильевский остров прекрасен (…) отсюда с балконца . — В адресной книге «Весь Петербург на 1909 год» указано местожительство поэта: Васильевский остров, 15 линия, д. 72 (адрес значится на имя жены — М. И. Васильевой).
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Часть текста: пальцем в небо тыкать. От мудрых, средних и ослов Родятся реки старых слов, Но кто еще, как прежде, Пойдет кутить к надежде? Ах, милый, хилый Новый Год, Горбатый, сморщенный урод! Зажги среди тумана Цветной фонарь обмана. Зажги! Мы ждали много лет - Быть может, солнца вовсе нет? Дай чуда! Ведь бывало Чудес в веках не мало... Какой ты старый, Новый Год! Ведь мы равно наоборот Считать могли бы годы, Не исказив природы. Да... Много мудрого у нас... А...