Поиск по творчеству и критике
Cлово "1901"
Входимость: 4. Размер: 30кб.
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 30кб.
Часть текста: и обнаглел, что брезгал простоквашей, от черного хлеба отворачивался вовсе, лежал по целым дням перед кухней, урчал и снисходительно ловил пролетавших мимо носа мух. Вставали позднее. Утром уже не купались. День становился все бесконечнее. Не купались и днем: северная вода больше не нагревалась, кусалась, как бич, резала тело и гнала на берег. А на берегу ждал острый ветер, гнал в будку и забирался под мокрую кожу. Шли дожди. Целые дни жужжали косые спицы, разбивались с однотонным плеском о стекла и текли вниз, вялые и слезливые. Тяжелели и намокали сосновые кисти, свешивались длинные руки кленов, слипались и блестели листья, темнели стволы, а дождь лил, лил, лил… Только песчаные дорожки и пляж не поддавались — вбирали без конца свежую воду, рыхлели и набухали, но луж не оставалось. В один из таких дней курсистка встала в час и, не заплетая густых темных волос, зевая, вышла на веранду. Посмотрела на художника, который рисовал все тот же, начатый в мае, этюд дворника у забора, на лаборанта, лихорадочно метавшегося среди весьма толстых книг, покачала головой и, не умываясь, поплелась к морю. Солнце бесследно исчезло, но все-таки на море было интересно. Густая сетка сверху жизнерадостно лупила в дымящееся море, горизонт провалился, облака слились в жемчужную ровную кашу, ветер взбил, разметал их и бросил. Она засмотрелась. Голова яснела, дождь ласково мыл лицо и шею. Скоро продрогла и забралась в будку. «Плик, плик, плик…» — стучали по крыше капли. Слушала, затихала и начинала верить, что жизнь — такая ровная, спокойная работа, бодрая задумчивость, умное ожидание....
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Часть текста: автора, помни, что бывают и плохие критики… только их некому сечь. Поменьше лирики! Критический лиризм так же подозрителен, как министерский, когда министерству приходится на запросы отвечать «по существу». Две и даже двадцать две фразы, вырванные из разных мест книги, так же не могут дать понятия о ценности ее автора, как два и даже двадцать два волоса, вырванные из головы критика, не дадут нам понятия о богатстве его шевелюры. Будь авторитетен, как Гюго, — в этом весь секрет, но помни, что чем больше баранов ты убедишь, тем подозрительнее будут на тебя коситься не-бараны. Не нужно через каждую строку делать вид, что ты образован. Чем больше имен, тем меньше образования. Не ругайся сплошь: темперамент — все для любви, и — ничего для истины. Один парадокс недурно, два плохо, а за третий нужно ломать ноги. Первые полгода оставь Андреева в покое. Если сможешь удержаться, не трогай его и вторые полгода. При всем том всегда помни, что всякий читатель — критик и всякий критик — читатель. Это тебя охладит во...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: дворцы, проспекты, римские тройки на крышах. Нева в гранитном корсете… Слов нет, красота, но сердце зазябло и съежилось. Природа к тому же на любителя — зимой черные дни, летом белые ночи, осень и весна на один салтык, светлой улыбки на небе не увидишь… Не одобряю. На эмигрантском расстоянии пейзажец, правда, заголубел, солнцем воспоминания насквозь омыт, однако в те давние времена очень я себя неуютно чувствовал в столице. Все о своем Житомире вздыхал: тополя, бульвары, Тетерев в скалах, маевки за рекой в «Зеленой роще»… Провинциал? Что ж!.. Каждому своя смоковница симпатична. Служил я в Петербурге на Загородном. В Службе сборов Варшавской дороги по отделу местной таксировки. Переборы и недоборы. С утра сидишь, сжав коленки, над грязными накладными, указательным перстом по графам водишь, заблудшие копейки разыскиваешь. А со мной в комнате двадцать три девицы, один я мужчина, не считая тухлого немца Циммермана. Можете себе представить, до чего я женоненавистником стал! Немец серьезный был — сам курил и газету читал, а мне запрещал. И болтовни этой сорочьей при нем не было. Счеты кряхтят, перышки шелестят; голову подымешь, на желтый пар в окне уставишься и весь скорчишься, как райская птица в банке из-под маринованной корюшки. А чуть Циммерман за дверь, — круглая язва желудка у него была, часто он за...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: веснушки, Нахрапом влезет на Парнас И всех облает вас с макушки: «Гав-гав! Мой суд — закон для всех! Я гид с универсальным вкусом. Чему я чужд — то смертный грех: Бесцветно! Плоско! Двойка с плюсом!» Сгребет в намордник все мечты, Польет ремесленною злобой И к сердцу Новой Красоты Привесит пломбу с низкой пробой. Примечание День. 1912. 18 октября. Посвящение: «В альбом критическим урядникам». После третьей строфы следовал другой текст: «Гав-гав! Мой вкус — закон для всех. Гав-гав! Мой вкус верней всех вкусов. Чему я чужд — то смертный грех. Все — минус, я один из плюсов». Так часто желчный педагог, Зажав перо рукою липкой. Под трафарет ровняет слог, С колом гоняясь за ошибкой. Сгребет в намордник все мечты, Польет ремесленною злобой И к сердцу Новой Красоты Привесит пломбу с низкой пробой. А между строк припев один, Припев, испытанный веками: «Кто не согласен — тот кретин». Вот грозный меч над дураками!...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: бюст и брошь. "Прочитали Метерлинка?" - "Да. Спасибо, прочитал..." - "О, какая красота!" И хозяйкина ботинка Взволновалась, словно в шквал. Лжет ботинка, лгут уста... У рояля дочь в реформ'е, Взяв рассеянно аккорд, Стилизованно молчит. Старичок в военной форме Прежде всех побил рекорд - За экран залез и спит. Толстый доктор по ошибке Жмет мне ногу под столом. Я страдаю и терплю. Инженер зудит на скрипке. Примирясь и с этим злом, Я и бодрствую, и сплю. Что бы вслух сказать такое? Ну-ка, опыт, выручай! "Попрошу... еще стакан"... Ем вчерашнее жаркое, Кротко пью холодный чай...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: Ветер рвется за рубаху, Весла гнутся и скрипят. Заноси плечо с размаху, Грудь закидывай назад! Ивы гуще водопада Никнут сизой пеленой… Хоть одна б всплыла наяда, Хоть один бы водяной! В каждой лодке — пресный, местный, Добросовестный роман: Гретхен с шеей полновесной И берлинский Дон-Жуан. Лобызнутся, вытрут губы — И опять за бутерброд. Пожуют, оскалят зубы И друг к другу тянут рот… В весла яростно влезая, Выбираюсь на простор. Из надводного сарая Запыхтел пузан-мотор. Трели томных жабьих взводов Все страстнее… Ну и прыть! Хоть у них без бутербродов Обойдется, может быть… Яхты плавно и любовно Воду носом бороздят. Вечереет. В восемь ровно Надо к пристани назад… Мглится влажная прохлада. Вдруг под ивой у коряг Пузырем всплыла наяда И беклиновский толстяк. Не смутился я нимало,— Чем нас нынче удивишь? И шипящей лодки жало К ним направил сквозь камыш. В час вечерний, в час бескрайний, В час, гасящий небосвод,— Что друг другу шепчет тайно Нежить местных пресных вод? «Не утопленник — огарок!» Злобно фыркнул водяной. «В кошельке — сто тысяч марок… Тьфу, какой улов дрянной!» А в ответ уста вздохнули: «Ах, что сделалось с людьми! Дед! Куда ж они девали Все червонцы, черт возьми?!»…...