Над головою по веревке вползает немец на скалу.
А я лежу ленивей кошки, приникнув к теплому стволу.
В груди пушистой желтой ивы поет, срываясь, соловей,
И пчелы басом распевают над сладкой дымкою ветвей.
У ног ручей клокочет гулко, по дну форель скользнула в щель,
Опять сияет в горной чаще расцветший радостью апрель!
Ах, если б Ты, вернувший силы поникшей иве, мхам средь скал,
Весною снова человека рукою щедрой обновлял:
Чтоб равнодушная усталость исчезла, как февральский снег,
Чтоб вновь проснувшаяся жажда до звезд стремила свой разбег,
Чтоб зачернел над лбом упрямым, как в дни былые, дерзкий чуб,
Чтоб соловьи любви и гнева слетали вновь с безумных губ…
Примечание