В огромном городе так трудно разыскать
Клочок романтики-глазам усталым отдых:
У мутной сены
Вдоль стены щербатой,
Где мост последней аркою круглится,-
Навес,скамья и стол.
Старик с лицом поэта,
Склонившись к пуделю,стрижет бугром руно.
Так благородно-плавны жесты рук,
Так благостны глаза,
Что кажется:
А не нашел ли он
Призвание,чудеснейшее в мире?
И пес,подлец,доволен,-
Сам подставляет бок,
Завел зрачок и кисточкою машет...
В жару кудлатым лешим
Слоняться нелегко.
И быть красавцем-лестно!
Он умница,он это понимает.
Готово!
Ты,лев собачий! хитрый дон-жуан
С седою эспаньолкою на морде...
Сквозь рубчатую шерсть чуть розовеет кожа,
Над шеей муфта пышною волной,-
Хозяин пуделя любовно оглядел
И,словно заколдованного принца,
Уводит на цепочке.
С балкона кошка щурится с презреньем...
А парикмахер положил на стол
Болонку старую,собачью полудеву,
Распластанную гусеницу в лохмах...
Сверкнули ножницы,рокочет в сене вал,
В очках смеется солнце.
Пришла жена с эмалевым судком,
Увядшая и тихая подруга.
Смахнула шерсть с собачьего стола,
Газету распластала...
Три тона расцветили мглу навеса:
Бледно-зеленый,алый и янтарный-
Салат,томаты,хлеб.
Друг другу старики передают
То нож,то соль...
Молчат,-давно наговорились.
И только кроткие глаза
Не отрываясь смотрят вдаль
На облака-седые корабли,
Плывущие над грязными домами:
Из люков голубых
Сквозь клочья пара
Их прошлое,волнуясь, выплывает.
Я прохожий,
Смотрю на них с зеленого откоса
Сквозь переплет бурьяна
И тоже вспоминаю:
Там,у себя на родине,когда-то
Читал о них я в повести старинной,-
Их "старосветскими помещиками" звали...
Пускай не их,других,но символ тот же,
И те же выцветшие добрые глаза,
И та же ясная внимательность друг к другу,-
Два старых сердца,спаянных навеки.
Как этот старый человек,
Стал стричь собак?
Или в огромной жизни
Занятия другого не нашлось?
Или рулетка злая
Подсовывает нам то тот,то этот жребий,
О вкусах наших вовсе не справляясь?
Не знаю...
Но горечи в глазах у старика
Я,соглядатай тайный, не приметил...
Быть может,в древности он был бы мудрецом,
В углу ,на площади сидел,лохматый,в бочке
И говорил глупцам прохожим правду
За горсть бобов...
Но современность зла:
Свободных бочек нет,
Сограждане идут своей дорогой,
Бобы подорожали,-
Псы обрастают шерстью,
Вот пообедали. стол пуст, свободны руки.
Подходит девушка с китайским вурдалаком,
Как тварь любимую по моде окорнать...
Последние новости. 1930, 18 июня. Под рубрикой: «Парижские будни».