• Приглашаем посетить наш сайт
    Куприн (kuprin-lit.ru)

    • С приятелем ("Сероглазый мальчик, радостная птица... ")

    I

    Сероглазый мальчик, радостная птица.
    Посмотри в окошко на далекий склон:
    Полосой сбегает желтая пшеница,
    И леса под солнцем, как зеленый сон.

    Мы пойдем с тобою к ласковой вершине
    И орловской песней тишину вспугнем.
    Там холмы маячат полукругом синим,
    Так играют пчелы над горбатым пнем…

    Если я отравлен темным русским ядом,
    Ты — веселый мальчик, сероглазый гном…
    Свесим с камня ноги, бросим палки рядом,
    Будем долго думать, каждый о своем.

    А потом свернем мы в чащу к букам серым.
    Сыроежек пестрых соберем в мешок.
    Ржавый лист сквозит там, словно мех пантеры,
    Белка нас увидит — вскочит на сучок.
     
    Все тебе скажу я, все, что сам я знаю:
    О грибах-горькушах, про житье ежей,
    Я тебе рябины пышной наломаю…
    Ты ее не помнишь у родных межей?
     
    Встанет за горой, — мы вниз сбежим свистя.
    Зрей и подымайся, русская надежда,
    Сероглазый мальчик, ясное дитя!..

    II

    Мы с тобой два знатных иностранца:
    В серых куртках, в стоптанных туфлях.
    Карусель кружится в ритме танца
    И девчонки ввысь летят в ладьях...
    Вдосталь хлеба, смеха и румянца,
    Только мы - полынь в чужих полях.

    Опустивши худенькие плечи,
    Теребишь ты тихо мой мешок
    И внимаешь шумной, чуждой речи,
    Как серьезный, умный старичок.
    Ноги здесь, а сердце там, далече,
    Уплывает с тучей на восток.

    Над лужком холмов зеленый ярус
    Манит нас раздольной тишиной.
    Бок шатра надул под ветром парус,
    Собачонка лает за спиной...
    Карусель взвевает свой стеклярус


    Солнце - наше, горы - тоже наши...
    Ты послушай, что поет поток:
    В голубой, для всех раскрытой чаше,
    Тонет все - и запад и восток...
    Будет жизнь и радостней и краше...
    Хочешь, купим глиняный свисток?

    На углу закрякали тромбоны.
    Впереди двенадцать медных труб.
    Сзади - пары, девочки-бутоны.
    Сколько ярких, деревенских губ!
    Закачались белые колонны
    И пошли плясать в прохладный клуб.

    Улыбнись, поправь свою подвязку,
    Веет ветер, в путь зовет, злодей!
    Мы в лесу напишем нынче сказку, -
    Там, где пахнет сыростью груздей, -
    Про людей, любивших смех и пляску,
    Никого не мучивших людей...  

    III

    Все местечко засыпает,
    На закате - сноп пожаров.

    Девять медленных ударов.
              Мальчик, спать!
    Под немецкую перину, в исполинскую кровать.

    Рано? Дай мешок со стула,
    Перечтем-ка небылицу,
    Как летел кузнец Вакула
    На чертенке к нам в столицу.
              Знаешь, да?
    Эта сказка, словно песня у полтавского пруда...

    Кот немецкий в удивленье
    Водит спинкою сутулой.
    Ты раскрыл глаза в волненье,
    Ты умчался за Вакулой...
             Вечер тих.
    Электрическая лампа освещает нас троих.

    Прочитали. Спит мальчишка.
    Кот колдует на пороге.
    На полу - родная книжка.
    В небе - месяц златорогий.
             Проживем!..

    IV

    Кем ты будешь? Ученым, свободным ученым!
    Мясников слишком много и так.
    Над блевотиной лжи, над погостом зловонным
    Торжествует бездарный кулак…
            Дьявол сонно зевает,
            Лапой нос зажимает:
    Двадцать слов, корка хлеба и мрак.
     
    Может быть, ты откроешь бациллу прохвостов?
    Против оспы ведь средство нашли.
    Гроздья лозунгов новых наряднее тостов,—
    В середине — холодные тли.
            Каин тучен и весел,
            Нож сверкает у чресел,
    Холм невинных все выше вдали…
     
    Может быть, ты сумеешь в достаточных дозах
    Укрощенное брюхо возляжет на розах,
    Вспыхнет радость, беспечность и смех —
            И не будет причины
            Верить в святость дубины,
     
    Ты в оглобли труда запряжешь водопады,
    И приливы, и ветер, и град:
    Полчаса поработал и пой серенады,
    Дуй в свирель и соси виноград…
            Шахт не будет бездонных,
            Глаз не будет бессонных,
    Люди станут добрее цыплят.
     
    Что-нибудь с идиотами сделать бы надо:
    Обязательно средство найди!
    —
    Рот под мышкой, глаза позади,
            Дважды два — то семнадцать,
            То — четыреста двадцать,
    Граммофон в голове и в груди.
     
    … Что поделаешь, — драма…
    Ты дождешься. Чрез лет пятьдесят —
    (Говорила в Берлине знакомая дама) —
    Вся земля расцветет, словно сад…
            Спит мальчишка, не слышит,
            Разметался и дышит.

    V

            Каждый встречный на дороге
    Говорит нам: «Добрый день!»
    Мир и вам, чужие люди
     
            Оглядят нас — улыбнутся…
    Ясен взор их добрых глаз,
    Но тоска непримирима,
    Но в душе глухой отказ.
     
            Мальчик мой, пойдем скорее!
    Вон тропинка вьется в лес:
    Там безлюдно, как в пустыне,—
    Шум ветвей и ширь небес.
     
            Ты мне сны свои расскажешь,
    Улыбнемся старой елке,
    Камню, бабочке и пню…
     
            К скалам в глушь пойдем мы в гости
    По зеленому хвощу.
    Никогда я не прощу!

    I. «Сероглазый мальчик, радостная птица…»; II. «Мы с тобой два знатных иностранца…»; III. «Все местечко засыпает…»; IV. «Кем ты будешь? Ученым, свободным ученым!» — Свободные мысли (Париж). 1920, 27 сентября; V. «Каждый встречный на дороге…» Альманах «Русский сборник» (Париж). 1920. С. 179. Стихотворение в альманахе и цикл в газете были озаглавлены одинаково: «На чужбине». Помета, сделанная автором в «Жажде»: «1921», — ошибочна. Дата исправлена по году публикации.

    Разделы сайта: