Псковская колотовка
Завернувши рыбьи кости
В нежно-розовую ткань,
Приплелась на елку в гости,
Улыбаясь, как тарань.
Изогнула зад корытом
К стрелке белого чулка
И кокетливо копытом
Подпустила всем жука.
И мгновенно так запахло
Шипром, псом et cetera ,
Что на стенке вдруг зачахло
Электрическое бра…
Как колтун, торчали кудри,
Шейка гнулась, как змея,—
И паркет был бел от пудры
На аршин вокруг нея!
Вмиг с апломбом плоской утки
Нагло всем закрыла рты:
Сплетни, вздор, тупые шутки,
…
Предрассудок… Воспитанье…
Почему никто не мог
Это чучело баранье
Взять за хвост и об порог?!
Грубость? Дерзость? Оскорбленье?
Но ведь этот женский гнус
Оскорбил и мозг, и зренье,
Обонянье, слух и вкус…
Ржавый стих мой злее шила
И исполнен озорства:
Ведь она мне отравила
Милый вечер Рождества!
Ведь Господь, хотя бы в праздник,
Мог столкнуть меня с другой…
Хам угрюмый и нагой!
Примечание
Сатиры, 1922. С. 184–185.
Время написания можно датировать 1916–1918 гг., когда Саша Черный жил в Пскове.
— злая, сварливая женщина.