Профан

Когда в душе все скомкано и смыто

Бездарной толчеей российских дел

И мусором бескрасочного быта —

Окрошкой глупых жестов, слов и тел,

Стремишься к тем, чьи взоры так беспечно

Со всей земли цветные соки пьют

И любят все, что временно и вечно…

Художниками — люди их зовут.

 

И вот придешь. Заткнувши уши жаждой

Томительной и чуткой красоты,

Не слушаешь, что мелет каждый,

Рассматривая свежие холсты.

Глаза, в предчувствии, доверчиво раскрыты:

Где пафос яркий вольных, нежных душ?

Приму! Упьюсь! Все «злобы дня» забыты,

И в сердце под сукном играет туш.

 

Галантные виньетки и заставки.

Обложки модных сборников стихов.

Лиловые и желтые пиявки

И четки из манерных червяков.

Редиска и омары на тарелке,

Шесть штук гостиных с вазой у окна!

Сусальное село. Туманные безделки…

Собачка с бантиком. Лошадка из сукна…

 

Портрет полковника Бубнова в орденах,

Портрет салонной дамы в шляпе с газом,

Портрет фон-Курца в клетчатых штанах…

Ах, Боже мой. Заказ святое дело,—

Но для чего фон-Курцев выставлять?

Ведь в жизни нам до смерти надоело

Их чинную бесцветность созерцать!

 

Идешь домой обиженный и хмурый:

Долой фантазию и мысли зоркий луч!..

Редиска и полковник серо-бурый

Пускай журчат, как вешний вольный ключ…

Но я там не нашел такой картины,

К которой бы тянуло вновь и вновь —

Стоять… смотреть… и уходить в глубины

…

 

Профан? О да, заткните рот скорее!

Но во Флоренции и Дрездене профан,

Качаясь, уходил из галереи,

Симфонией мечты заворожен и пьян.

—

Земля и небо, штиль и ураган…

А ваши банты, Курцы и виньетки

Так недоступны? Что же — я профан.