Кони стали. Слез Пахом…
Ну-ка, лестницу живее!
Вьются дымчатые змеи…
Словно рыжий дикий локон
Вырывается из окон…
Но пожарный наш не трус:
Слившись с лестницею зыбкой,
Вверх карабкается шибко,
Улыбаясь в черный ус.
Изогнувшись, словно бес,
Возле крыши в люк мансарды
Прыгнул легче леопарда
И исчез…
Дым и пламень… Треск и вой,
А внизу
Верещит городовой,
Люд гудит, как лес в грозу…
Свищут юркие мальчишки,
Взбудораженные Гришки —
И струя воды столбом
Лупит в дом!
Две минуты — три — и пять…
Ах, как долго надо ждать!
Из раскрытого окна,
Раздвигая дым янтарный,
Черный, словно сатана,
А под мышкой у Пахома
Спит трехлетний мальчик Дема,
Прислонясь к щеке усатой
Головенкою лохматой…
Мать внизу кричит и плачет.
Верховой куда-то скачет.
Эй, воды, еще — еще!
Гаснет пламя. Пар шипящий
Встал над домом белой чашей,
Хорошо!
Переулками сонными едет обратно обоз,
Разгоняя бродячее стадо взлохмаченных коз.
Кони шеи склонили и пена на землю летит.
На последней повозке Пахом утомленный сидит.
Над заборами буйно синеет густая сирень,
Дым из трубки Пахома струится, как сизая тень…
Наклонился Пахом — и слегка покачал головой:
Вся ладонь в пузырях… Ничего, заживет, не впервой!
Капли пота и сажи ползут по горячей щеке,
Кони тихо свернули за церковь к болтливой реке.
Солнце вспыхнуло в каске багровой закатной свечой…
Примечание
С подзаголовком: Из цикла «Русская Помпея». В экземпляре альманаха для детей «Радуга», хранящемся у составителя, последняя строка стихотворения «Пожарный» зачеркнута и вместо нее рукой автора вписано: «Ах, не знает пожарный, не знает, какой он герой». По-видимому, этот вариант написан специально для девочки, которой была подарена данная книга с инскриптом следующего содержания: «Милой имениннице Лизе. Саша Черный. 5/IX-1926. La Favière».