Медлительно-кроткие души,
Слон и слониха —
Две серые, грузные туши —
Шествуют тихо…
Меж ними виляет задом
Единственный сын,—
Папаша с мамашей рядом,
Бока, как надежный тын,
Слон нежно толкает слоненка
Пяткой под брюхо,
Слониха дышет ребенку
Хоботом в ухо…
За рвом лилипуты-людишки
Смеются, пищат.
Зонтики — шляпки — пальтишки,
Алая пыль и сад.
Родитель, фыркнувши гулко,
Раскрыл треугольником пасть:
«Бросьте ребенку булку.
Неужто так трудно попасть?»
Но люди молчат в смущенье,
Взглядом по палке скользя,—
На палке висит объявленье:
«Кормить животных нельзя».
Слон встал на цементный вал
И, ввысь закинувши хобот,
С акации гроздь сорвал…
Сунул закуску слоненку —
Ешь, дорогой!
А мать, склонившись к ребенку,
В восторге брыкнула ногой.
Моторные лодки проползают лениво,
И в каждой лодке — шестнадцать голов.
Хорошо у пруда дуть черное пиво,
Не бродить по киоскам, не щупать ковров…
Только радио с дуба хрипло и грубо
О любви неземной исступленно орет,—
Ощущаешь всей кожей, как вверху из раструба
Излучается в воздух лирический пот…
Изможденные путники шаркают мимо,—
Сорок тысяч предметов и пара лишь глаз.
В автокарах, как редьки, сидят пилигримы:
Котелки и бинокли, и сиреневый газ.
Духота и пылища, распухли все гланды,
Башмаки разогрелись, рука, словно плеть…
Отдохну и пойду не спеша в Нидерланды.
Надо чучело буйвола там посмотреть.
Примечание
Последние новости. 1931, 14 июня.
Специально для выставки было построено несколько павильонов, из которых наиболее причудливо-экзотичным по архитектурному решению считался Ангкорский храм, представлявший Индокитай.