Вон склонился над хижиной мшистой
Узловатый и теплый ствол.
Ветром свеянный пух душистый
Желтым снегом усеял стол…
Сквозь узорчато-сизые ленты
Голубеет туманный дол.
Ты, мимоза, сквозная келья,
Придорожный кудрявый шатер!
Канареечный цвет, как зелье,
Укачал, затуманил взор…
В снежных стружках зыблется море,
Над песками — взлохмаченный бор.
Прислонюсь к стволу у изгиба…
Горький ладан свеж и тягуч.
Сонно блещет пробившийся луч.
Леденцом извилистым льется
Вдоль канавки игрушечный ключ.
Может быть, я домой вернулся?
И под старой мимозой очнулся…
Вон и тачка, и пень за сосной.
Разве в детстве — во сне, наяву ли
Со щенком не лежал я здесь в зной?
… Сорока крылом замахала,
С виноградной летит полосы
И стрекочет: «Узнала! Узнала!
Вон следы вдоль песчаной косы…
Только куртка на нем другая
И совсем побелели усы…»
Дымно-желтые ленты бесшумно
Нависают, дрожат и кадят.
Если руки сложить бездумно
И смотреть на далекий скат:
Все мое — и холмы, и дорога,
И скамья, и стол, и закат…
Примечание