Порой то те, то эти глаза
Уплывают за дымом окурка…
Из статьи вырастает, качаясь, лоза,
На лозе смешная фигурка —
Желтый камзолик, вишневый колпак,
В бисерных глазках усмешка:
«С утра и до ночи все пишешь, чудак?
Подумаешь, экая спешка!
Что, друг мой, вспомним сегодня с тобой?
Под Киевом дачу лесную,
Разлив Днепра — простор голубой,
Иль Настю, медичку шальную?»
Но надо писать, нельзя вспоминать —
Додымился окурок до края,
И беглые строки ложатся опять,
Глобус земной оплетая.
Без земли и без границ
Мы живем в юдоли этой
Вроде странствующих птиц
С ежедневною газетой…
Рано утром взвизгнет трель.
Петр Ильич в обычной роли:
Из-под двери тащит в щель
Белый хвостик бандероли.
Как влюбленный гимназист —
Неумытый и небритый —
У окна в шуршащий лист
Погружает он ланиты.
Стул скрипит… Под потолок
Вьются сизые колечки,
Без газетных русских строк
Петр Ильич, как гусь без речки:
Проникают без отмычки
Голоса надежд, потерь —
Эхо русской переклички…
Кто б ты ни был: врач, шофер,
Адвокат ли из Рязани,
Вологодский ли актер
Иль настройщик из Казани,—
На газетной полосе
(Поищи лишь там, где надо),
Словно русский мак в овсе,
Ждет тебя твоя услада.
Будешь бриться, а зрачок,
Как всегда, вопьется в строчки,
Даже чистя пиджачок,
Ты прочтешь столбец до точки…
А потом, летя в бюро
Сквозь французскую столицу,
Развернешь ты вновь в метро
Предпоследнюю страницу:
Слухи — справки — вечера
(О ковчег с цыганским пеньем!)
И подкидыши пера —
«с истинным почтеньем»…
А напротив, худ, как хлыст,
Не земляк ли твой из Вятки
Пробежал во все лопатки.
Ты представь себе теперь:
Если завтра под порогом
Не газету сунут в дверь,
Целый день, как вурдалак,
Будешь грызть жену и сына…
Не поможет ни табак,
Ни флакон бенедиктина!
Придирайся, да не очень,—
Журналист и так до пят
Ежедневно заморочен.
Пусть бурлит российский спор,
Но пока есть свой костер,—
Искры светятся во мраке…
Примечание
Последние новости. 1928, 29 января.
— «Последние новости», выходившей в Париже с 1920 по 1940 год под редакцией П. Н. Милюкова. Вот что писал об этом, быть может, единственном периодическом издании, существовавшем на самоокупаемости, ее сотрудник, писатель-сатирик Дон-Аминадо: «Ни тарелочного сбора, ни меценатских щедрот. <…> Тираж рос, подписчиков хоть отбавляй, отдел объявлений работал до отказу, и в пятом часу утра уже на всех парижских вокзалах грузились кипы свежих, вкусно пахнувших типографской краской номеров, с заманчивой бандеролью: — Лион, Марсель, Гренобль, Нью-Йорк, Белград, Вена, София, Истамбул, Англия, Швейцария, Испания, Алжир… полный курс географии, до Гонолулу включительно. „Дубовый листок оторвался от ветки родимой“, и судьба раскидала людей по всему лицу земли» (Дон-Аминадо. Поезд на третьем пути. М., 1991. С. 285).