• Приглашаем посетить наш сайт
    Блок (blok.lit-info.ru)
  • Галоши счастья (Посвящается тем, кто мечтает о советской визе)

    Перед гаснущим камином щуря сонные глаза,
    Я смотрел, как алый уголь покрывала бирюза.
    Вдруг нежданной светлой гостьей, между шкафом и стеной,
    Андерсеновская фея закачалась предо мной.
    Усадил ее я в кресло, пледом ноги ей покрыл,
    Дождевик ее росистый на корзине разложил…
    Лучезарными глазами улыбаясь и маня,
    Фея ласково спросила: «Что попросишь у меня?»
    В сумке кожаной и грубой, — уж меня не проведешь,—
    Угадал я очертанья старых сказочных галош:
    Кто б ты ни был, резвый мальчик или сморщенный старик,
    Чуть надел их, все что хочешь, ты увидишь в тот же миг…
    «Фея, друг мой, вот газеты… чай и булки… Будь добра:
    Одолжи Галоши Счастья, посиди здесь до утра!»
    И пока она возилась, вскинув кудри над щекой,—
    Предо мной встал пестрый город за широкою рекой:
    Разноцветные церквушки, пятна лавок и ларьков,
    Лента стен, собор и барки… Ах, опять увижу Псков!
    Влез в галоши… Даль свернулась. Шпалы, ребра деревень…
    * * *
    По базару вялым шагом, как угрюмые быки,
    Шли в суконных шлемах чуйки, к небу вскинувши штыки.
    Дети рылись в грудах сора, а в пустых мучных рядах
    Зябли люди с жалким хламом на трясущихся руках.
    «Возвратились?» — тихо вскликнул мой знакомый у ворот,
    И в глазах его запавших прочитал я: «Идиот».
    «Батов жив?» — «Давно расстрелян». — «Лев Кузьмич?» —
                                                              — «Возвратный тиф».—
    Все, кого любил и знал я, отошли, как светлый миф…
    На крыльце торчал китаец, прислонясь к ружью плечом,
    Молчаливый двор гостиный притаился, как сова,
    Над разбитою лампадой — совнархозные слова…
    На реке Пскове — пустыня. Где веселые ладьи?
    Как небритый старый нищий, весь зарос навозом вал,
    Дом, где жил я за рекою, комсомольским клубом стал.
    Кровли нет. Всех близких стерли. Постоял я на углу —
    И пошел в Галошах Счастья в злую уличную мглу.
    У одних — избыток силы, у других — наоборот.
    Ах, таких ужасных нищих и таких тревожных глаз
    Не коснется, не опишет человеческий рассказ…
    У пролома предо мною некто в кожаном предстал:
    «Кто такой? Шпион? Бумаги!» Вскинул нос — Сарданапал!
    Я Галоши Счастья сбросил и дрожащею рукой
    Размахнулся над безмолвной, убегающей рекой.
    * * *
    На столе письмо белело, — потаенный гордый стон,
    Под жилетною подкладкой проскользнувший за кордон.
    — вздор. Зачем датчанке прилетать в Passy ко мне?
    Я, отравленный посланьем, в старый Псков слетал во сне.
     
    Примечание
     

    Русская газета. 1924, 16 ноября.

    Чуйка — простонародная одежда в виде длинного кафтана. В переносном значении — человек-простолюдин в такой одежде.

    Passy — район Парижа, в котором поначалу селились эмигранты из России.

    Разделы сайта: