Чудо

Помню — в годы той эпохи

Он не раз мне признавался,

Что приятны даже блохи,—

Если блохи от нее.

 

Полюбив четыре пуда

Нежно-девичьего мяса,

Он твердил мне: «Это чудо!»

Я терялся и молчал.

 

В день прекрасный, в день весенний,

В день, когда скоты, как люди,

Он принес ей пук сирени

И признание в любви.

 

Без малейшего кокетства

Чудо просто возразило:

«Петр Ильич! На ваши средства

Мы вдвоем не проживем…»

 

И, воздержанный, как кролик,

С этих пор Ромео бледный

Начал пить, как алкоголик,

Утром, днем и по ночам.

 

Чудо в радостном волненье

Мне сказало: «Как я кстати

Отклонила предложенье!

Пьющий муж — страшней чумы».

 

Трафаретно слег в больницу

И пред смертью все молился:

«Чудо, чудо!» Я молчал.