Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!
Тургенев
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Маляр.
Профессор.
Приват-доцент.
Первая дама.
Вторая дама.
Поэт.
Поэтесса.
Лето. Сквер. Маляр красит забор. На скамье старый профессор и приват-доцент, увлеченные спором.
Профессор. Критическая философия, collega, абсолютно игнорирует индивидуальную терминологию, дабы не модифицировать ее в систематическую символику…
Приват-доцент. Ео ipse, вы игнорируете «трансцендентальную апперцепцию» и «антиномии» Канта?
Профессор. Категорически протестую! У Канта генезис терминов параллелен генезису концептов — а у вас абсентизм параллелизма…
Приват-доцент Если я детальнее формулирую мои ситуации и дефинирую концепты, то…
. (насмешливо). Definite прагматизма per genus proximum et differentiam specificam?
Приват-доцент. Прагматизм, теория Шиллера и Джемса, идентифицирует критерий истины с утилитарностью…
Профессор. Абсурд, collega!
Приват-доцент. (горячась). Ergo — в принципе, всякая не спекулятивная философия абсурд? Ein bischen конгениальности, Иван Иванович, при анализе философских дисциплин…
Профессор. (вытирает лысину). Я пасс! Принципиально игнорирую фразы… На реферате вашем пооппонирую… Хронометр при вас?
Приват-доцент. Увы! Констатирую с феноменальным пессимизмом: утилизован в ломбарде.
Профессор. Фуй, collega!
Приват-доцент. Фуй, не фуй, а мотив самый шаблонный: к юбилею Федора Федоровича реставрировал фрак, в результате — ни сантима. Да! В «Neue Freie Press» был анонс: в Лондоне по инициативе бюро федерации лиги антицелибата организуются периодические экскурсии профессоров на континент для реставрации матримониального принципа…
Профессор. (сквозь сон…
Приват-доцент Collega! (Тот спит.) Типичный маразм! Collega, stehen Sie auf! Вон наш трамвай…
Профессор. (просыпается). А? Трамвай? Абсурд! Тенденция философии — абсолютно игнорировать вашу индивидуальную терминологию прагматического и утилитарного утилитаризма! У Канта генезис терминов параллелен генезису концептов, а у вас тенденция…
(Споря и жестикулируя, уходят.)
Маляр. Хранцузцы! Специальная публика… С кандибобером! До чего люди доходят! (Запевает.) Да-и-эх-ты, да-и-ух-ты, да-и-ах-ты, да-и-ох-ты са-мо-ро-ди-на моя брилля-нто-ва-я…
1-я дама На фоне из метеора фрез экразе, тюник из тюля! Лиф из же, суташ крем, декольте а ля грек moyen âge…
2-я дама (завистливо). Пикантно, но не бонтонно. У меня к вернисажу шедевр: стильный костюм из кашемира суа…
1-я дама. Бле жандарм? (Садятся на скамью.)
2-я дама. Фи, ma chèrie! Кашемир, гелиотроп, тона фиалки с томатом, корсаж с баской и биэ, и к ним грациозный перламутровый аграф фантази… (Увлекаясь…
1-я дама. Ах! Кузен экспортировал из Парижа для belle-soeur матине… Шик! Шу из либерти, декольте бисквитного пана, воланы из шантильи…
2-я дама. A propos, ваша belle-soeur еще музицирует?
1-я дама. Музицирует? Профессор ди-Риззото в экстазе: колоссальный диапазон, лирические паузы, кристальный тембр, фразировка. Шикарнее всего, ma chèrie, что у нее феноменальный раритет: ко-ло-ра-тур-ное контральто!
2-я дама. Вы меня провоцируете, Аглая Ивановна?!
1-я дама. Факт. В марте дебют в Лючии.
2-я дама. В Лючии? Mais non… Ромео и Джульетта сценичнее. На фоне стильных венецианских фресок фра-Беато колоннада и бальный зал, аромат магнолий и лавров. (Напевает.) О, barcarolla moco, piccicato mio si-si là! Меланхоличный Ромео, в флер-д’оранжевом трико, в плиссированных буфах и кокеткой супль с инкрустациями «vieil or»…
1-я дама. (увлекаясь, продолжает). На муаре «иланг-иланг» и в абрикосовом берете с плюмажем. О! Но и в Лючии есть эффектные сцены.
2-я дама. A propos? Вернисаж в Пассаже?
В «Салоне» на Итальянской.
2-я дама. Merci. Барон Курцбах дебютирует серией неаполитанских эскизов и иллюстрациями к «Эху Венеры». Он демонстрировал мне пастель «Лунная соната сквозь призму гомосексуализма». По колориту — шедевр!
1-я дама. Фи, он манерен, ваш Курцбах. В корсете, банальные позы… Pardon, я вас шокирую? Флирт?
2-я дама. Jamais! Он очень ком-иль-фо: смокинг из дра амазон на муаре, английский жилет с инкрустациями Louis XI…
1-я дама (поддразнивая ее, встает). «Пьедесталы» а ля грек moyen âge, с кокеткой релижез и на тюле фрез экразе?..
(Обе хохочут.)
1-я дама Ну, au revoir. (Смотрит на часы.) У меня рандеву в Пассаже с мадам Жорж. (Ехидно.) Mes compliment a Monsieur le baron с инкрустациями Louis XI…
2-я дамаКокетливо.) О, barcarolla moco, piccicato mio si-si lа!..
(Расходятся в разные стороны.)
Маляр. Мериканки, по костюму видно, да и разговор немецкий. Аппититные кинарейки… С ворсом! Да-и-эх-ты, да-и-ах-ты, да-и-ух-ты, са-мо-ро-ди-на моя брилля-нто-ва-я…
Поэт (влечется к скамье). Зрак солнца вечеровый облак чарым хмелем напоил…
Поэтесса. Брекекекекс.
Поэт… Цикута лирная трикрата алчбой пышет.
Поэтесса. Мани-текел-фарес.
Поэт. Шараду глубинную решила ли? Рифмы к сонету maestro?
Поэтесса
Поэт. Лире национальной быть лепо. Чти! (Садится.)
Поэтесса
Поэт. Ш-ш… Антиномичен пафос поэзии! К весталческой планетарности мифотворчества национального грядет через Марсову солнечность утверждающего мистическую личность почина!
Поэтесса (задумчиво… Змий, кий, Пий, Вий… (Вдруг неожиданно и быстро.) Какара цакара макара-пунчала ракса!..
Поэт. Вертоград, вертограда, вертограду…
Поэтесса…
Поэт. О, плектрон воздыханий… Встань мистагог! Ярем на вые, елей на устах, гной в сердце… Как телка Ио, влеком я роком!
Поэтесса. Влеком ты роком, влеком он роком, влекомы мы роком.
Поэт. Кыш! Ормуз и Ариман дифирамы Дионису на цимбалах и сирингах слагали. Брысь, Пушкин! Конфузно тебе — вульгарными рыками поэзию утучнил… Скриба ты гиперборейский, а не Орфей! Профанам ясен зело. И ты, Байрон, и ты, Гёте, и тьма тем прочих — брысь! Экстаз — кристаллен, лирика — популярна, страдальность — без личин, неотвратна… Брысь!
. Maestro! Пенсне на прахе. (Поднимает.) (Зевая.) Я иду по ковру, ты идешь пока врешь… Maestro! Позволь по-русски поговорить? А? Чуточку!
Поэт. Кыш! Ошую — хаос, одесную — хаос, по бокам рифмы, в середке — гурт фазаний, Эрос вой зовет, зык рык источает…
. Я-лды хочу-лды домой-лды. Мне-лды скучно-лды.
Поэт. Кыш! (Вдохновенно.) Твердь-жердь, сев-зев, понт-фронт, древо-чрево, Тидей из Меланиппа, Меланипп из Тидея. Фалалей из Капанеи… А я где?
(Хнычет.) Хочу-лды домой-лды.
Поэт. Подожди-лды. О, Асфодель! Мара зык прошла, рифмы в чехарду прядают — астральный Овен по шкелету чертит. У-у-у. (Плачет.)
Поэтесса (.) Идем-лды… Боюсь-лды!
Поэт (Уходит.) Феникс без рифмы… Увы! И сфинкс без рифмы… О, о, о!
Маляр (Таинственно… Вот тэк история! Фа-ра-он! Бежи сюды… Жива! Тут — ёпонские шпионы пошли! Один за бабу, другой за мужчину — замашкараденный! Последи, а мне красить на-до!.. (Красит, злобно мотает головой и поет.) Да-и-эх-ты! Да-и-ух-ты! Да-и-ах-ты! Да-и-ох-ты са-мо-ро-ди-на моя бри-ллян-то-ва-я…
<1910>
Примечание
Сат. 1910. № 9. С. 5–6. Автор намеренно, доводя до абсурда, насытил интермедию «тугопонятными» словесами — иностранными, древнеславянскими и др. Поэтому объяснять их в данном случае вряд ли необходимо. Достаточно широкое и свободное использование философской терминологии объясняется, видимо, тем, что Саша Черный был вольнослушателем философского факультета в Гейдельбергском университете.
Кандибобер — одно из значений в «Словаре русских народных говоров» — необычный замысловатый вид либо причудливое поведение кого-либо.
Систр — древний музыкальный инструмент, атрибут необузданного веселья.