• Приглашаем посетить наш сайт
    Герцен (gertsen.lit-info.ru)
  • Смена. Этюд

    Засиженный мухами и покрытый паутиной 1908-й год сидит под часами и спит. Часовые стрелки сходятся на 12-ти. Циферблат морщится, как от великой боли, часы шипят, хрипят и наконец раздается глухой и с большими паузами, сиплый, скучный бой. НОВЫЙ ГОД, лысый и желтый младенец с большой головой и серьезным лицом, вылезает из часов, садится на маятник и медленно качается на нем взад и вперед.

    1909. Тишь-шиш. Тишь-шиш. Эй ты, старый дармоед! Вставай. Смена пришла!

    1908. (Хрипит.) Хр-р-р. Ссс-сь…

    1909. Ишь, как рассвистался… Ну, да я тебя разбужу… (Орет.) «Вставай, подымайся…»

    1908. (Протирая глаза.) Ш-ш! Кто там поет? Забыл, какой год?

    1909. Тысяча девятьсот девятый!

    1908. А, это ты. Уже родился?

    1909. Родился, родился… Некогда мне — давай ответ и проваливай!

    1908. (Зевает.) Куда торопишься? Что я, что ты — одна, брат, канитель.

    1909. (Озадаченный.) То есть, как это вы можете сравнивать? Вы, можно сказать, уже разлагаться начали, а я полон сил и рвусь в бой…

    1908. (Насмешливо.) С кем?

    1909. Вообще рвусь, дело не ваше. (Пауза.) Умирай, что ли. Что ты на сундуке место занимаешь!..

    1908

    1909. Как мертвый? Да ведь ты мой родитель.

    1908. Что ж, каковы родители…

    1909. (Осторожно спрыгивая на пол.) Я-то? Извините, пожалуйста, — мы еще повоюем! (.)

    1908. Что, ноги не держат? Ну, слушай — вот тебе мой отчет: жил я четыре времени года… Зимой — шиш, весной — шиш, летом — шиш и осенью — шиш.

    1909. Я вашего мистицизма не понимаю.

    1908. Понимать нечего. Великих людей за весь год ни одного. Григорий Новицкий не в счет — черт его знает, может быть, он только притворяется великим. Назад отошли лет на семьдесят… Вперед — ни с места…

    1909. А что у тебя в сундуке?

    1908

    1909. (Хнычет.) Не хоцу…

    1908. Мало ли… Я, брат, тоже не хотел. Стихия — ничего не поделаешь. Впрочем, Пинкертон уже умирает…

    1909. А что еще в сундуке?

    1908… Не хочется, брат, уходить — больно уж сладко здесь спится, да делать нечего — судьба. Да надо и тебе отдых дать. Ты так тут на сундук и укладывайся. Придет 1910-й и разбудит.

    1909. (Хнычет.) Я не хоцу спать…

    1908. Врешь! Хочешь — ишь глаза слипаются.

    1909. (Уныло.) Ты, дедушка, хоть присоветуй что-нибудь.

    1908

    1909. (Качается и почти спит.) Нет…

    1908. Раз я мертвый, дед полумертвый, а предки были алкоголики и рохли, то значит…

    1909. (Просыпаясь

    1908. (Передразнивая.) Не все… А ты будешь!

    1909. (Хнычет.) Не хоцу! Хоцу назад…

    1908. Некуда, брат, назад. Ишь, чего захотел! Ты, может быть, и в Европу хочешь?

    1909

    1908. Лучше.

    1909. (Хнычет.) Хоцу в Европу.

    1908. Туда такого сопляка не пустят. Там Новый год — на тринадцать дней раньше тебя родился. На автомобиле уже ездит и на шести языках разговаривает.

    1909. (.) Ишь ты! (Опять засыпает.)

    1908. Однако поздно. Половина первого. Новый год, а Новый год! Смена пришла! Ложись на мое место. (Укладывает сонный Новый год, нежно и задумчиво смотрит на него и горестно машет рукой— «еще повоюем!» (Открывает форточку и кричит.) Ха-рон, Ха-рон!

    Голос с улицы. Здесь.

    1908. Подавай! (.)

    Часы. Тишь-шиш, тишь-шиш, тишь-шиш.

    1909. Х-р-р-р. Сссс-с.

    Голос за стеной. С Новым годом! С Новым счастьем! С Новым счастьем! Урра!

    Часы. Тишь-шиш. Тишь-шиш. Тишь-шиш.

    <1909>

    Примечание

    Утро. 1909. 2 января.

    …мы еще повоюем! — Название стихотворения в прозе И. С. Тургенева (1882), ставшее крылатым выражением. Обычно цитируется как формула оптимизма, уверенности в своих силах.

     — поэт, скандально заявивший о себе первой книгой стихов «Зажженные бездны» (1908). Критикой она была встречена резко отрицательно: «Идя вслед за Брюсовым, он взял из городской жизни то, до чего никто еще не опускался, постарался заглянуть в такие уголки, в которых, кажется, никто и не мог бы предположить поэзии. <…> Воспевая со смаком преимущественно грязь, Гр. Новицкий отдыхает душой на „женской неге“, которую воспевает чуть ли не в каждом стихотворении и мечтает о ней в самых разнообразных формах. <…> И, конечно, самое лучшее было бы в испуге молчать о столь смелом и непонятном поэте, предоставив его оценку истории, будущим поколениям. Но молчать о Гр. Новицком трудно. Слишком уж он громко кричит о себе не только книгами, но непосредственно с эстрады. Нет ведь литературного или благотворительного вечера, где бы он не выступал вместе, рядышком с поэтами Городецким, Ремизовым, Рославлевым, Кузминым и другими» (Боцяновский В. Шакалы декадентства // Жизнь. Москва. 1909. 28 февраля).

    …Впрочем, Пинкертон уже умирает. — Поток авантюрно-приключенческой литературы, издававшейся в виде отдельных выпусков, следующих один за другим, заполонил книжный рынок и вовсе не имел тенденции к сокращению. Тиражи по тем временам были астрономическими, о чем можно судить по справке, предоставленной «Книжной летописью»: «За время от 20 декабря по 7 января 1909 выпущено в продажу следующее количество сыщицкой литературы. „Приключения Шерлока Холмса“ — 82 тыс. экз., „Новейшие приключения Шерлока Холмса по его протоколам“ (!) — 20 тыс. экз., „Нат Пинкертон — король сыщиков“. Вып. 85 и 86–50 тыс. экз., „Ник Картер“. Вып. 45–22 тыс. экз., „Черная маска или кровавый союз“ — 6 тыс. экз., „Пат Конер“ — 17,2 тыс. экз. Итого за 18 дней только по официальным сведениям выпущено 207 200 экземпляров» (Речь. 1909. 14 января).

    Раздел сайта: