В часы отлива океан
Отходит тихо вдаль.
Блестит песчаный скат полян
И трав косматых шаль.
Вдоль борозд влажного песка
Дробятся в лужах облака.
У ног, куда глаза глядят,
Ползет в испуге краб.
Вода отхлынула назад,
И он совсем ослаб.
Перед подножьем маяка
Вдали чернеет мель:
Для устриц рыхлые бока
Прекрасная постель.
Над темным рядом темный ряд,
Вцепились гроздьями и спят…
И вот бредут, забрав мешки
И брызгами пыля,
Старушки, дети, старички
И даже… пуделя.
Конечно, пудель не ловец
И устриц он не ест,—
Он мчится вскачь в любой конец,
Пока не надоест…
А люди, платье подобрав,
Скребут ножами в гуще трав.
С упрямых цепких скал!
Сынишку кротко учит мать,
Чтоб маленьких не брал.
Нагрелась мелкая вода.
Босым ногам тепло…
Под камнем ракушек гряда
И темное дупло.
Баркас, склонивши набок стан,
Лежит в песке, как будто пьян.
Конец забаве… Эй, народ,—
Назад за шагом шаг!
Зловещий черный флаг.
Песок водой заголубел
И здесь, и тут, и там…
Исподтишка, кудряв и бел,
Прилив, прилив! Вскипает гладь,
Торопит в страхе сына мать.
И вот, мешками шевеля,
Дорогою прямой,
Спешат к себе домой.
<1925>
Примечание
ИР. 1926. № 9(42). С. 17. Подпись: С-a Ч.;
..— Поднимался на мачте, как сигнал наступления прилива.